Михаил Курсеев - Остров дьявола

Принц Марк остался совершенно один, на ноге у него была прочно закреплена длинная железная цепь, позволяющая дойти до речушки, которая изгибаясь, протекала в пятидесяти шагах от дуба по дальнему краю поляны. Принца мучала жажда, он попил воды и осмотрел нору под дубом, где ему предстояло укрываться от непогоды. Нора была довольно просторная, снизу поросшая мягким мхом, сверху по своду дугою изгибались толстые корни могучего дуба.

Опята, росшие на поляне, теперь казались принцу огромными, форель в ручье была больше него ростом, ягоды ежевики размером с арбуз, а зайцы, пугливо наблюдающие за принцем, вообще были как коровы.

Принц верил, что рано или поздно, но он обязательно встретит благородных людей, он знал, что таких очень много, их на земле большинство. Только он не знал, как скоро это может произойти, потому твёрдо решил, что должен выжить и дождаться. Он попытался сорвать с головы ненавистный шутовской колпак с колокольчиком, который надел на него демон, но тщетно, он был будто приклеен неведомым клеем столь прочно, что попытки вызывали только нестерпимую боль. Пришлось смириться с этим «подарком» злого демона, которым тот хотел подчеркнуть свою силу и безнадёжность принца, он желал, чтобы звон колокольчика постоянно напоминал принцу об его унизительном положении. Но принц Марк не собирался сдаваться.

Он будет собирать грибы и сушить их прямо в тенёчке на поляне, сушить ягоды и добытую в реке форель, будет трудиться и делать запасы на случай, если придут холода. На поляне он нашёл, оброненные видимо матросами, очень много столь необходимых в его положении вещей. Там был кинжал, который стал ему мечом и топором, пару пистолетов, которые теперь были больше похожи на ружья, там же были картечь и порох в мешочках, ещё много столь необходимой всякой всячины, даже пару банок тушёной говядины и соль. Он также собрал кусочки бумаги, на которых матросы рисовали номера, когда бросали жребий. Всё это Марк предусмотрительно отнёс в нору под дубом, нарубил веточек и устроил из них полки для хранения вещей и продуктов.

В море многие тонули

От богатства корабли,

Даже те, кто дотянули,

В трюмах злата не нашли .

Подняв только нижние паруса, кое-как боцману удалось выровнять судно, и оно медленно поползло по морской глади, подгоняемое ветром в неизвестном никому направлении. Дул лёгкий бриз, то надувая, то ослабляя паруса, которые хлопали при порывах ветра и морщились при затухании.

Пытаясь задобрить помощника капитана, боцман освободил его от пут и велел подать пленнику обед, заперев каюту на надёжный замок. Позже сам зашёл к нему, и повторил очередную попытку склонить офицера на свою сторону, но тот был несгибаем и только молча плюнул боцману в лицо. Не сдержавшись, боцман ударил помощника капитана, и ничего не добившись, в ярости вышел вон.

Корабль медленно полз, а не плыл, и было время разобраться с остальной частью команды судна, чтобы сменить вахтенных, первая шестёрка уже валилась с ног, непрерывно выполняя дилетантские команды боцмана. Корабль через шесть часов уполз довольно далеко от острова, и даже чайки уже не появлялись в небе.

Боцман начал обход корабля, выгоняя из всех щелей бесштанных и рваных «богачей», которые без убеждения их плетью никак не хотели работать и отцеплять свои руки от драгоценной своей поклажи. После нескольких разрезающих воздух со свистом ударов, как обычно, матросы вспоминали про своё истинное предназначение на этом корабле и повиновались жестокому боцману.

«Нувориш», лежащий в первой шлюпке по правому борту начал понимать боцмана после четвёртого удара плетью, более смышлёным после третьего взмаха оказался «нувориш» из второй, третий стал вменяем после второго убеждения плёткой, а четвёртый выскочил сам, но для профилактики один разок всё же своё получил. На корме боцман воспитал и вдохновил ещё пару обладателей сокровищ, более не считая удары и не жалея спины свих жертв, потому что надоело ходить и всех «уговаривать». Он привык так, что по его свистку вся команда носилась по палубе и реям, а тут с каждым персонально приходилось проводить воспитательную «беседу». – Ну, ладно, – решил боцман, – пока хватит для вахты, тем более на ночь брошу якорь.

Он не принял ещё решение – как и что делать дальше, а помощник капитана пока не сдался. Плыть на ощупь ночью он боялся, да и куда не знал, а солнце неуклонно склонялось ближе к западу. Тени на корабле росли быстрее и быстрее, и плыли по волнам вместе с кораблём, скоро наступит ночь.