Леонид Зайцев - Оракул прошлого

Сущность клиента перестала трястись, теперь я вовсе не ощущал его присутствия. Оно и понятно – от страха он, скорее всего, просто отключился от контакта с реальностью. Тем лучше и для него, и для меня, и для нашего общего дела.

Я затащил тело охранника в хижину, одновременно контролируя через спутник происходящее в лагере. Пока всё спокойно, никто ничего не заметил, каждый продолжает заниматься тем же, чем и прежде – в основном, самим собой. Время операции выбрано оптимально, самые жаркие дневные послеобеденные часы – сиеста. В лагере царит ленивая сонливость, и только часовые на вкривь и вкось сколоченных вышках, с трудом перебарывая дремоту, время от времени поглядывают по сторонам. Но и их больше интересует внешняя безопасность, а со стороны лагеря они неприятностей не ожидают.

Теперь предстояло самое трудное – добраться до точки встречи с группой эвакуации, а она в нескольких километрах на север по единственной лесной дороге. Ближе вертолёту незамеченным не подлететь. Нужен транспорт, и он у бандитов имеется. Дело за малым – добраться до машин, захватить один из джипов и уйти от неминуемой погони. Правда, здорово? Но иного выхода всё равно нет. Горячие головы предлагали провести войсковую операцию с высадкой десанта, взрывами и кучей трупов, благо семья заложника вполне могла это оплатить. Но среди трупов в первую очередь тогда бы оказался и сам заложник, ибо боевики уничтожили бы его, ещё только заслышав вдалеке шум винтов десантных вертолётов, а сами разбежались бы по лесу. Такое уже случалось. Потом военные рапортовали об уничтожении очередной базы бандитов и выражали соболезнования родственникам их невинных жертв.

Вертолёт зависнет над местом встречи (я сверился с таймером) через двенадцать с половиной минут. Я мысленно сдвинул спутниковую картинку дальше на север и увидел его, вертолёт уже в воздухе и идёт точно по расписанию. Быстро обшарил карманы мёртвого охранника и, к своей радости, обнаружил аж целых две ручные гранаты, подхватил автомат и заткнул за ремень брюк нож. А теперь рывок к свободе (или к смерти, если не повезёт).

Дело в том, что особенностью подселения в тело клиента является полное слияние с его нервной системой. На время операции мы становимся единым целым. Проще говоря, если тело клиента получит смертельные повреждения, пока я контролирую его, то в ту же минуту умрут двое – и он, и я. А моё собственное тело на станции превратится в безмозглый овощ, годное лишь для демонстрации физиологических процессов, и не способное жить без помощи специальной очень дорогостоящей аппаратуры. А так как платить огромные деньги за содержание растения никто не станет, то сразу после констатации факта смерти мозга, аппаратуру отключают, а останки отправляют в печь.

Но, не будем о грустном, тем более сейчас.

Я вновь оценил положительную сторону долговязого строения тела клиента. Далеко вперёд выбрасывая длинные ноги, я понёсся в сторону машин неимоверными скачками, легко перепрыгивая случайные препятствия в виде каких-то мешков, ящиков с боеприпасами и оружием, а пару раз и отдыхающих в тени деревьев боевиков. В след мне раздались сначала лишь изумлённые возгласы медленно приходящих в себя бандитов, однако, уже через пятнадцать секунд эти возгласы переросли в крики, а в след мне захлопали первые, ещё редкие и не прицельные выстрелы. Но я уже у своей цели – четырёх беспорядочно припаркованных джипов и одного грузовика.

Со всей силы, на которую способны нетренированные мышцы моего клиента, я пнул в живот пытающегося выбраться из-под машины водителя, и почти не глядя дал несколько очередей из автомата в сторону ближайших преследователей и одну прицельную по часовому на вышке. Часовой, проломив хлипкие перила, тюком соломы замертво упал на землю. Через спутниковую картинку вижу, что ближайшие преследователи остались невредимы, но укрылись за ящиками и бортом грузовика. Используя мгновения их замешательства, я бросил по гранате под два ближайших джипа, одновременно запрыгивая в кабину третьего. В подобных ситуациях в многочисленных виденных мною фильмах, машина отказывается сразу заводиться, но мне сегодня везёт, и движок завёлся, как говорится, с пол оборота. Под грохот двух взрывов я вдавил педаль газа в пол, и джип сорвался с места, подскочив задним левым колесом на теле своего бывшего водителя.

Осталось чуть больше девяти минут. Позади сухо трещали выстрелы, слышалась ругань и жужжание стартера. Мне не надо было ни оглядываться, ни смотреть в зеркало заднего вида, через спутник я и так видел, как боевики торопливо рассаживаются в оставшийся неповреждённым джип и кузов грузовика, собираясь в погоню. И собирались они, надо сказать, очень резво, чего я от них, признаться, не ожидал.