Виктория Багинская - Жизнь – экзамен суровый (сборник)

Может, умру безымянной и нищей,
Может, и след мой никто не отыщет,
Может, забудут и те, что любили:
Память ведь тоже заносится пылью,
Только отдать бы всё то, что имею,
И пронести бы, как факел, Идею…

Смотрит неизвестность на меня
Мутными, белёсыми глазами,
Я стою, дыханье затая,
Дух мой ощетинился и замер.

Давний мой и ненавистный враг —
Злобная тупая неизвестность,
И куда я ни направлю шаг,
Путь мой перерезан повсеместно.

Там, за этим взором ледяным,
Ночь и мрак, и беспросветный холод.
Там над ожиданием моим
Занесён неумолимый молот…

Себя себе пытаясь объяснить,
Всецело отдаваясь тяжкой думе,
Вопросом вечным «быть или не быть?»
Переполняю долгие раздумья.

Предстать перед судом своим готовясь,
Чтоб дать ответ, на что́ уходит жизнь,
Беру в свидетели негаснущую мысль
И незапятнанную совесть.

Рождённый для больших и славных дел,
Стремлений дерзких, помыслов высоких,
Впитав добра живительные соки,
Мой дух ещё подняться не успел,
Как был повержен, ра́спят, пригвождён,
Предательством и подлостью отравлен,
Теперь неслышно умирает он
Под гнётом ловко скрытой травли…

Себя себе пытаясь объяснить,
Всецело отдаваясь тяжкой думе,
Вопросом вечным «быть или не быть?»
Переполняю долгие раздумья.

Хлещет озверелый дождь
и кудри рвёт мои,
За что?
Ветер руки гибкие сечёт мои,
За что?
Ночь глаза пустые пялит в очи мне,
За что?
Ворон муки смертные пророчит мне,
За что?
………………………………………
А не я ли, чуть весна забрезжится
для вас
Запахи медвяные сбирала
про запас?
А не я ли душным полуднем
для вас
Лёгкой тенью над лугами
разлилась?
И не я ль в минуту трудную
в пути
Тайный родничок вдруг помогала
вам найти?

Синяя, холодная, задумалась земля,
Снегом занесённые, безмолвствуют поля,
Неуютно, холодно в заснеженной дали,
Как медведи сонные, сугробы залегли.
Одиноко, пасмурно, некуда идти,
И плутаешь странником, сбившимся с пути…
Это поле мёртвое до конца пройду
И ступлю нечаянно на облаков гряду:
Там, за дальней кромкою, новая земля,
Там, за чёткой линией, тёплые поля…
Любо мне, иззябнувшей в лютом январе,
Босиком вышагивать по алой, по заре…

К небу ярко-синему приколота
Облаков жемчужно-белых нить,
Осенью расплавленное золото
Под ногами стынет и звенит.

Дворники орудуют безжалостно,
А по правде – только портят вид.
Не ропщите, дворники, пожалуйста,
Осень, мол, проказница, сорит.

Это всё от щедрости у осени:
Тёплых дней прощальная заря
Золотыми дарит нас колосьями,
Золотом по улицам соря.

Отчего, скала, ты стала каменной
И на всё ответ один – молчание?
Отчего простёрлась в небо гранями
И застыла так в немом отчаянье?

Донимает море безутешное
Лаской то неистовой, то вкрадчивой…
Думы ли гнетут тебя нездешние,
Или чувства добрые утрачены?

Тело твоё волнами иссечено
Или злыми ветрами иссушено?
Ты стоишь, страданьем изувечена,
Гордая, немая, равнодушная.

Что́ тебе пустые вопли-жалобы?
Что́ тебе и вкрадчивая речь?
Ты куда глаза глядят бежала бы,
Только б душу вольную сберечь?!

Не оттого ли так светятся звёзды,
Что чьи-то они неугасшие грёзы?
Не оттого ли так мечется море,
Что чьё-то в нём плещется вечное горе?
Не оттого ли скала молчалива,
Что так и не стала вовеки счастливой?

А я во вражде постоянной,
Дышу, ненавижу, люблю,
И легче упасть бездыханной
В невидимом этот бою
У самой беды на краю…

Чем быть во вражде постоянной.

Нахлынет святая минута,
Внезапно, неслышно, нежданно,
И хочется верить чему-то,
Но сердце открытою раной
Болит и болит почему-то…

И я во вражде постоянной.

Все дали в сиреневом свете,
И хочется стать мне счастливой,
Да вдруг неслучайно заметишь,
Как плачет в углу Справедливость
И нечем помочь бесталанной…

И я – во вражде постоянной.