Виктория Багинская - Жизнь – экзамен суровый (сборник)

То ли злоба людская в бессилии воет?
То ли горе людское, отчаявшись, плачет?
Ты скажи мне, что это такое?
Ты ответь мне, что всё это значит?

Все печали, что были невидимы глазу,
Собрались и на землю обрушились разом.

…Ты не верь моей усталости
И годам моим не верь:
Далеко ещё до старости
Мне, товарищ, и теперь.

Время! Как бы ни устала я,
Как бы вьюги ни мели —
Паруса взметнувши алые,
Вдаль уходят корабли.

И не важно, я ли, дети ли
Вступят в дальнюю весну,
Всё равно, а юность встретим мы
И, надеюсь, не одну.

Нечаянно оброненное слово
В твоё же сердце коршуном вопьётся,
Как беспощадно колется и жжётся
Нечаянно оброненное слово.
И чтоб не мстило тягостно и больно
То, чем беспечно бросил ты в другого,
Сомкни уста, до скрежета, до боли…
Держи в узде убийственное слово.

Я страдаю страданием тысяч несчастных,
Я – и сердце, и голос безгласных,
Я для тех, для кого небосвод ещё чёрен,
А у ног – океан неизбывного горя.

Полюби эту жизнь
и смотри в глубь годов без боязни.
Полюби эту жизнь —
будто ты за минуту до казни.
Заглуши в себе вздохи,
сомненья и стоны,
Освети своим взглядом
сгустившийся мрак небосклона,
Песней вдруг огласи
пустоту обеззвученной ночи.
Только тот и живёт,
кто безумно захочет.

Люди создали храмы
И придумали бога:
Им нужны идеалы —
Так немного!
Поклонялись Иисусу,
Очищались от скверны,
А тем временем гнусы
Развелись непомерно.
И в то время как пасторы
Бесновались от жира,
Люди жаждали хлеба,
Свободы и мира.
Как дитя, подрастая,
Ломает игрушки,
Мир, утративший веру,
Идеалы разрушит.

Рушится вера в Человека,
А люди, слепые, не видят:
Встречаются у вокзалов,
Любят, порой ненавидят,
Бегут на свиданье девчонки,
Спешат на службу солидные,
Догоняют такси, смеются,
Плачут, беседуют мирно…
А вера рушится.
В прах рассыпается надежда,
Чёрная пыль недоверия застилает глаза,
Громы потрясают Землю,
Стонут океаны в бессильном гневе,
Познавшие ложь и предательство.
Рушится вера в Человека.
—
Рушится вера в Человека,
А влюблённые назначают свидания,
Художники ищут натуру,
Поэты – нужное слово,
Томятся в тоске музыканты,
Стремясь уловить мелодию сердца,
А вера рушится, и неслышные громы
сотрясают души…

Протянул смычок над тонкой скрипкою
Вырванный из прошлого мотив —
Девушка застыла, руки гибкие
В горестном движенье заломив.
Я смотрю, дыханье затая:
Это муза горькая моя…

Ты не верь тишине этой тающей
И зеркальному утру не верь:
Здесь никто не живёт припеваючи,
Без страданий, борьбы и потерь.
Здесь под небом задумчиво-солнечным,
Здесь под струями ветра-льстеца,
Тёмной ночью ль, с рассвета ли до ночи
Изнывают в тоске деревца.
Здесь, житьё проклиная невольное,
Ненавидя, скорбя и любя,
Грезят тщетно о жизни привольной
И роняют листву тополя.
И пускай они пышно украшены
И толпятся у зеркала вод,
Ты, смотри, их о счастье не спрашивай:
Друг без слов их поймёт.

Дует молодо вольный ветер,
Увлекая с собой облака…
Никуда, никуда не лететь мне,
И от этого грустно слегка.
Что меня ещё так тревожит?
Мне давно не семнадцать лет:
Мною третий десяток прожит,
А покоя всё нет и нет.

Или жить не умею иначе я,
Как поверив, что всё – впереди,
Или юность, в войну увядшая,
Хочет заново расцвести?
Хочет сделать меня моложе,
Чтобы мне домечтать, допеть,
Всё вернуть, что было положено,
И чего не могла успеть,
Чтобы вновь, как награду, иметь мне
Даль дорог и груз рюкзака…

Дует молодо вольный ветер,
И куда-то спешат облака…

Не поётся, не плачется,
Грустно, сумно, невесело,
Не поётся, не плачется,
И ни строчечки песенной.

Всё в немом ожидании,
Всё в томительной праздности,
Сердце старостью ранено,
Ожиданья напрасны все.