Александр Дьяков - Тойво

– Если не опасным артефактом. Внимательно глядя на жену, произнес Вальдес.

Они закончили. Повисла тишина, которую нарушил смех Тойво. Он старался смеяться легко и искренне, но в действительности выдавливал из себя эти звуки.

– Коллеги, ваша паранойя достойна восхищения. Скажите, степень доктора я получу, только если я поверю в вашу антирусскую теорию?

Вальдесы синхронно улыбнулись и профессор снова перешел на испанский:

– Свой заветный PhD вы, молодой человек, получите в любом случае.

***

Профессору Эганбюри он позвонил вечером того же дня. Француз коротко поприветствовал его согласие и попросил явиться уже к 1 июня. Неделя ушла у Тойво на то чтобы закончить текущие дела, встретиться напоследок с друзьями и объясниться с Ребекой. Давно пора было это сделать, слишком очевидна была несерьёзность их отношений. Как и многие прошлые девушки, она попросту запала на необычную для средиземноморья внешность Тойво. Мама подтвердила эту догадку. А заодно и выдала причину своей настороженности в последние дни. Оказалась, что это вовсе не грядущее расставание с единственным сыном, а тот самый русый цвет волос.

– Тойво, ты же помнишь, что твоя бабушка, моя мать, была русской?

– Вот так откровение! Она же просто родилась там в сосланной финской семье, или у нас есть родовая тайна, про которую я не знал?

– Марта по крови, конечно, финка. Но учти, она родилась в России, в Советском Союзе, ходила в русскую школу, воспитана в той атмосфере. И вообще прожила большую часть жизни там как Марина Леонидовна Муллонен, Мартой стала только после репатриации. А тот, кто родился в России русский. По мозгам, по поведению, по характеру. Ты думаешь, почему я такая вредная? В неё.

– Ты у меня добрая и справедливая. И если это влияние русского воздуха на финскую кровь, то мы с тобой нигде не пропадем.

– Добродушие это лапландская черта. Русские признаки это вредность, безволие и непредсказуемость. Тебя миновали эти пороки. Но твоя русая голова будет привлекать внимание. Если слухи верны, берегись фокстерьеров.

В самый последний день весны Тойво уехал во Францию.

***

2.

Стоун закурил вторую сигарету подряд. В этом дерьмовом мире лучше дышать через фильтр. Пусть даже через фильтр сигареты. Он вышел покурить на побережье. На острове Кипр им, фокстерьерам, дали место на базе британских ВВС, подальше от любопытных глаз. Сами военнослужащие базы регулярно здоровались, но ни о чем особо не спрашивали. Не совали нос в чужие дела, молодцы. Возвращаться в здание Стоуну сейчас не хотелось, глаза жадно впитывали средиземноморский пейзаж. Конечно, это не то море, и не тот Кипр, что был раньше, но корки льда у берега уже не было, море плескалось.

И, безусловно, картина, стоявшая перед взором Стоуна, не шла ни в какое сравнение с лютым норильским пейзажем. Он проработал там три года. Честно, тяжело, осознавая важность своей миссии. Он и его люди сделали всё, что от них требовалось. И можно было бы сказать, что сейчас его отправили в местечко потеплее, но на самом деле здесь, на Кипре работа предстояла ещё масштабнее. И уж гораздо более изощреннее, чем в Норильске. Там они трудились и существовали в обстановке строжайшей секретности. Никто в мире не должен был знать о том, где они. Лишь в будущем публике объявят, что северное побережье России после многих лет работы ученых и экологов очищено. И лишь через пару лет признают, что там можно добывать полезные ресурсы. В действительности фирмы уже работают там, восстанавливают заброшенные заводы и фабрики, проводят новые бурения брошенных и забившихся скважин.

Конечно, никаких экологов в Норильске и в помине не было. Если не считать их, фокстерьеров, экологами человеческой расы. Север России вообще остался нетронутым. Взорван был Архангельск и Северодвинск. На востоке Петропавловск-Камчатский. Всё, что между ними сохранилось невредимым. Огромные просторы Сибири и Дальнего Востока. Радиационный фон там не превышал уровней Германии или Китая. Если не считать, конечно, принесенное реками дерьмо с юга. Но по официальной версии исламисты 15 лет назад побывали и на севере. Экие пронырливые исламисты усмехнулся сам себе Стоун не побоялись сибирских морозов и добрались даже за полярный круг. Один лишь космонавт Зыгарев видел своими глазами настоящую географию уничтожения России. Но его вовремя объявили умалишенным и убрали из публичного пространства. Вряд ли он вообще сейчас живой. Как, наверное, и его коллеги, бывшие в тот момент на орбите француз, два американца и какой-то кореец или японец.