Александр Дьяков - Тойво

– Керим, судя по твоим девственным векам под глазами пил я побольше твоего. И контролировать себя умею. Даже если я напьюсь в стельку и начну выкладывать расположение нашей базы на острове, то ты всегда успеешь послать мне сообщение. Стоун попытался вложить в сказанное как можно больше сарказма. Он тоже понимал, что его боевой товарищ Олдман не привык к умничающим аналитикам, мнение которых нужно учитывать.

Киллера Олдмана вызвали из Испании. Чтобы, во-первых, отчитать его за грубую работу с ликвидированной профессоршей. А во-вторых, провернуть операцию «Олимп» с устранением Демескоса. Первую часть с порицанием Стоун выполнил откровенно наплевательски, ограничившись фразой в адрес Олдмана: «Поаккуратней со случайными жертвами, старина. Наши боссы наложили в штаны и нервничают». А вот в ликвидацию Демескоса Стоун и Олдман вложились всей душой. Разузнали про намерение объекта покататься на сноуборде на Олимпе. Выяснили, что обычно он использует не подъёмник, а личный вертолётик. Всё остальное было делом техники, в буквальном смысле. Подключили британцев, у тех как раз на вершине Олимпа расположена радиолокационная база. Выделенный в помощь фокстерьерам британский полковник весьма кстати имел раздражённое отношение к богачам, взявшим привычку летать вблизи базы на вертолётах. Это не разрешалось, но Демескос и ему подобные всегда плевали на запреты и наглым образом курсировали в опасной близости на своих вертолётах.

И вот военным подвернулась возможность наказать одного из таких. План Стоуну предложили именно они. Точнее, не вдаваясь в засекреченные подробности, просто предупредили: в такое-то время вертолёт Демескоса потеряет управление и упадёт. Будьте готовы. Стоун и Олдман под видом горнолыжников сидели на снегоходе под горой. Наблюдая, как курсировал вертолёт Демескоса. Скатился раз. Скатился второй. И вот он, третий заход, оговорённый с британцами. Вертолёт рухнул беззвучно. Наверное, какой-то радиоволновой импульс. Фоксы рванули в гору к месту падения. Оружия не брали, в чехлах с лыжами лежали обычные молотки. Нужна была имитация тупого удара. Это если в вертолёте остались выжившие. Но британцы попали удачно, вертолёт упал мордой на торчащий кусок скалы. Тела Демескоса и лётчика истекали кровью и не подавали признаков жизни.

Лео Паниотиса, соратника Демескоса по политическим интригам, который тоже знал Стоуна в лицо, убрали в тот же день вечером. Банально зарезали в подворотне и распотрошили кошелёк для видимости ограбления. Стоун указал на объект и прикрывал, не выходя из машины. Олдман профессионально и быстро исполнил, и они вернулись на базу.

***

И вот воодушевлённый блестяще проведённой операцией «Олимп», а также присутствием, пусть и временным, старого дружка Олдмана, Стоун раздавал указания аналитикам Керима перед новой операцией «Болгарин». Для завязывания плотного контакта с Лушниковым требовались какие-то ниточки личного характера, знание его привычек и слабостей. Пока выходило немного: женщины, увлечение хоккейной лигой НХЛ и волейболом. С женщинами фоксы, жившие на Кипре изолировано, ничего предложить не могли, тут не помогли бы даже дружественные британские соседи. К хоккею и волейболу Стоун относился скептически и просил накопать ещё что-нибудь. На собранной перед операцией планёрке он снова задал этот вопрос. Аналитики молчали: либо не нашли других зацепок, либо не искали.

– Железница? Произнёс, наконец, Адам, самый молодой из присутствующих. И посмотрел в этот момент на Керима, с едва заметной усмешкой. Видимо, уже обсуждали. Стоун заметил эти взгляд и усмешку.

– Что за железница?

– Лекарственная трава. Пастуший чай. В одном из писем своей очередной подруге Лушников звал её в горы за сборами железницы. Я подумал, что это какие-то эротические фантазии, но действительно на Кипре растёт такая трава. Лушников пишет, что ему она напоминает цветы липы, вкус из прошлой российской жизни. Он её, кажется, собирает и сушит.

– И курит? С наигранной надеждой спросил Олдман.

– Пьёт. Как чай. По крайней мере, у него есть привычка одиноко или с бабами бродить в диких местах. Пригодится на случай, если придётся его ликвидировать.

– Болван! Нам его не нужно ликвидировать, нам с ним нужно подружиться. Короче, ясно, уважаемые аналитики, толку с вас ноль. Придётся импровизировать.

Они ещё раз проговорили легенду. Петко Митев, болгарин, который давно уехал с родины, жил и работал в Чехии и Австрии там Стоун хотя бы бывал, а вот Лушников вроде нет, никаких общих знакомых и памятных мест. Полгода на Кипре, работает в охранной фирме, но когда-то в молодости печатался в местной газете в Софии, вёл автомобильную колонку. Удручён состоянием болгарской общины на Кипре и хочет растормошить её, начав выпуск газеты. Нашёл пару-тройку болгар-соратников. Деньги вроде бы готово выделять правительство самого Кипра на грантовой основе по программе развития культурных автономий. Керим ещё раз зачитал вслух условия участия в этом гранте, который существовал в действительности. От Лушникова им требуется консультационная помощь: где печататься, какое юридическое лицо регистрировать, где взять площади под офис, как распространять газету и так далее. Стоун поинтересовался у Керима, что с лайнером.