Борис Черток - РАКЕТЫ И ЛЮДИ

Глушко согласился с предложением о введении промежуточной ступени. Тогда последовала очередная команда «полный вперед». Кто был истинным автором такой динамической циклограммы старта, для многих осталось неизвестным.

Я пишу об этом столь подробно, понимая, что рискую утомить читателя техническими деталями. Мне хотелось показать, что при напряженной творческой работе большого коллектива, в процессе которой возникает масса проблем, требующих изобретательности и нестандартного мышления, теряются имена их действительных авторов. Тех, кто первый высказал спасительную идею. В такой обстановке только нахрапистые и особо честолюбивые успевали оформлять авторские свидетельства, приглашая, как правило, в соавторы непосредственного начальника.

Впоследствии по авторским свидетельствам в отделы спускались планы – контрольные цифры. Чтобы не попасть в отстающие, отделы стремились застолбить во Всесоюзном комитете по изобретениям всякую «туфту». А вот в те горячие королевские годы рождения «семерки» эта деятельность рассматривалась как отвлекающая от основной работы и отнюдь не поощрялась.

Нам, управленцам, надлежало создать автоматику старта. Предусматривалась «осторожная» циклограмма запуска всех двигателей, начиная с продувок, зажигания, выхода их на режим и покидания стартовой системы.

Вся довольно сложная по тем временам последовательность операций должна была осуществляться системой управления со многими защитными блокировками.

Инженерные коллективы Королева, Бармина, Глушко и Пилюгина работали в самом тесном взаимодействии. Несмотря на постоянные конфликты по мелким вопросам, преобладала общая атмосфера истинно творческого подъема. Засиживаясь до поздней ночи, мы обсуждали в Подлипках, в Химках или на Авиамоторной улице многообразие процессов, протекающих в решающие мгновения старта. В единую контролируемую последовательность надо было увязать газодинамические процессы в тридцати двух двигателях с динамикой движения ракеты и механизмов стартовой системы.

Было такое ощущение, что мы работаем над созданием какой-то одушевленной, очеловечиваемой системы, а не над чисто электромеханической структурой. Так, знакомые теперь миллионам телезрителей команды «Ключ на старт» и «Пуск» рождались в далекие годы этого вдохновленного технического порыва.

До самого конца 1956 года на ЛМЗ вели почти круглосуточно отработку ракеты со стартовой системой. Число обнаруженных при этом проектных и конструкторских ошибок, а также всяческих замечаний в эксплуатационной документации перевалило за несколько сотен.

Сотни конструкторов, монтажников, проектантов и военных копошились, что-то пилили, подваривали, пересобирали, писали, спорили, совещались. Работой руководил Бармин, а с нашей стороны – Шабаров. Только к началу 1957 года почти полугодовые работы в Ленинграде были закончены. Стартовое оборудование демонтировано и отправлено на новый полигон для окончательного монтажа. Там, на стартовой системе полигона предстояло проложить и опробовать сотни электрических кабелей, пневматических и гидравлических коммуникаций, связывающих системы ракеты с наземным испытательным оборудованием в процессе подготовки.

Первые огневые испытания отдельных блоков на вновь построенном в НИИ-229 стенде показали, как трудно все предусмотреть, не испытав. Начало огневых испытаний в 1956 году только отдельных блоков сразу выявило много недоработок. Генеральные огневые испытания всего пакета готовились, как выпускной экзамен, к началу 1957 года.

Проблема номер пять– производство. Для одного пуска ракеты Р-7 надо было изготовить пять блоков, каждый из которых по трудоемкости превосходил прежние одноступенчатые ракеты. Каждый блок испытывался самостоятельно, потом собирали пакет и проводились многодневные горизонтальные испытания пакета в новом сборочном корпусе.

Цех № 39 – сборочно-испытательный – стал самым популярным цехом завода, а начальник сборки Василий Михайлович Иванов – самым почитаемым начальником цеха.

Управленцы там были самыми необходимыми специалистами. Электрические испытания на контрольно-испытательной станции завода без проектантов системы управления первое время не двигались. Испытатели и разработчики систем сливались в единые комплексные бригады и совместно отрабатывали технологию испытаний, которую впоследствии надо было перенести на территорию полигона. В этой работе принимали участие и офицеры новой ракетной части нового полигона.