Вера Космолинская - Коронованный лев

— Да бог с ними, с настоящими людьми! — нетерпеливо воскликнула Оля. — Как мы сами-то собираемся создать человечество? И будем ли мы создавать динозавров? А инопланетян лучше заранее послать куда подальше, с нас и одной планеты по горло хватит. По-моему, мы уже решили, что в нашем мире боги существуют, а именно — мы с вами, так давайте поступим традиционно божественно!

— Разумное предложение, — обрадовалась Лена.

— А мы еще и планету не создали, — напомнила я. — И вообще ни единой строчки. Как бы нам начать?

Мы переглянулись, не выпуская чашек из рук. С соображениями по существу никто не торопился.

— Бумага — вот лежит, — на всякий случай папа заботливо указал в центр стола.

— Ну, давайте, — решилась Света, деловито пододвигая к себе чистый лист. Что было довольно забавно, так как ручку в тот же момент прихватила я. Мы попытались поменяться. Опять получилось не то. После всяких смешков и перо и бумагу оставили Свете, как будущему журналисту. — Что у нас в исходной позиции?

Никто не успел ответить ничего разумного. В люстре вдруг что-то зашипело, и мы оказались в кромешной темноте.

— Ну, здорово, — послышался разочарованный голос Лены из непроглядного мрака.

— Это какой-то конец света, а не начало, — весело заметил отец. — Где-то тут были свечи, а спички в моей комнате…

— Сейчас принесу, — подхватила я и отправилась во тьму на поиски спичек.

— Осторожней, Верочка, там могут быть привидения, — пакостным тоном пропела во тьме Ира.

— Скорей уж инопланетяне, — парировала я.

— Или эти, как их… као… коа… — Вот и попробуй разъяснить что-нибудь будущим философам про многомолекулярные комплексы…

— Коацерваты, — напомнила Кристина.

Послышался небольшой грохот.

— Ай! — воскликнул кто-то.

— Пардон, — сказал папа. — Кого это я зашиб подсвечником?

— Меня, — отозвалась Оля. — Только это не подсвечник. Это, кажется, Дон Кихот, и сдается мне, что он чугунный.

— Не исключено, — посочувствовал папа. — С него станется.

Оказавшись в другой комнате, я удивилась царившей здесь темноте. В гостиной были задернуты тяжелые шторы. Но здесь-то окна не были зашторены. Папа почти никогда этого не делает, разве что днем, при слишком ярком солнце. И значит, какой-то свет должен проникать снаружи — от луны, от фонарей, от соседних домов, да еще отражаемый снегом, хотя… если отключился весь квартал… Впрочем, какое-то слабое свечение от окна исходило. Но сразу же за стеклом все скрывалось в сплошной мутной пелене. На улице была метель, такая густая, будто дом обернули толстым слоем ваты. Я ощутила легкое беспокойство: где-то там бродит мама в этом молоке? Впрочем, едва ли она торопилась прекращать поход по магазинам и рано возвращаться, зная, что у нас тут сборище.

Перестав праздно поражаться, я отыскала спички на рабочем секретере и вернулась в гостиную.

Похоже, кто-то здесь уже пытался выглянуть за шторы. Света начала рассказывать какую-то жуткую фантастическую повесть о живом плотоядном тумане. Оля требовала не пугать маленьких детей. Лена никак не могла понять, где тут маленькие дети.

— А как же я? — весело воскликнула Оля. Самая крупная из нас.

— Бывает и хуже, — зловеще сообщила Света. — Я в детстве выдумывала сказки, от которых потом сама не могла уснуть.

— Обожаю истории с трагическими концами, — призналась Ира. — Когда никто в живых не остается.

— Включая читателя? — добродушно полюбопытствовал папа.

— Терпеть не могу плохих концов, — заявила я, зажигая спичку. — Много пафоса и мало толку.

— Зато жизненно! — заметила Ира.

Отблески живого свечного пламени заиграли на нежных ребрышках фарфоровых чашек, стеклах книжных полок, золотых литерах томика Гальфрида Монмутского, отложенного только перед встречей и потемневшем клинке толедской сабли на стене…

А дальнейшее уверило меня в том, что все происходящее, оказывается — всего лишь сон.

Наша компания, все в том же составе, очень удобно парила в пространстве безо всякой опоры. Сотни маленьких язычков пламени, а может быть — звезд, совершали вокруг нас медленное безостановочное вращение. Мы расположились в вакууме как в мягких креслах и с умеренным любопытством поглядывали друг на друга и на вальсирующие звезды.

— Интересно, — проговорила Ира, размышляя вслух. — А я-то думала, что не сплю и нахожусь совсем в другом месте…

— Во сне всегда кажется, что не спишь, — отозвалась Света. — Правда, меня это не касается — я всегда знаю, когда я сплю. Так что, какая тебе разница? Ты же мне только снишься.