Валерий Большаков: Сага о реконе

Костя тупо смотрел на Валерку, упавшего в траву. Его глаза были обращены к небу, а по зрачку ползал муравей.

«Ну он же не насовсем умер! – убеждал себя Плющ. – Ну моргни же!»

– Помогите, кто-нибудь! Эй!

Сквозь кусты просочилась пара лесовиков, увидала Бородина и тут же огласила дебри переливчатым свистом.

Откуда ни возьмись набежало народу, Роскви аккуратно переложили на кожаный плащ и шустро понесли.

– Куда вы его? – спросил Костя на бегу.

– К старой Гудрун! Она – вёльва и лекарка!

«Санитары» неслись по тропе, пригибаясь под нависающими ветками, пока не оказались в мрачном месте, окруженном замшелыми елями.

Тут в самый раз избушке на курьих ножках находиться, и она-таки имелась – покосившееся строение, срубленное из толстых бревен.

На пороге стояла высокая костлявая старуха.

Вперившись в Костю неприятным взглядом, она проскрипела:

– Заносите воина.

Лесовики, почтительно кланяясь старой ведьме, втащили Бородина в темное помещение и бережно положили на стол.

– Все вон, – буркнула Гудрун и ткнула костлявым пальцем в Эваранди: – Если твой друг умрет, я пришлю гонца. Если не дождешься дурной вести, будь здесь послезавтра к вечеру. Ступай!

Ни слова не сказав, Плющ покинул избушку.

Обратный путь показался ему долгим и печальным. Ничего не радовало – ни победа над Шимоном, ни то, что врага одолели.

В Сокнхейде Костю дожидался дед Антон. Какой же он старый…

Переживает, наверное. Внука боится потерять.

– Что Гудрун сказала? – сразу спросил старый.

Плющ поведал все без утайки, и Андотт малость воспрял.

– Это хорошо, – вздохнул он. – Значит, шанс есть. Иначе Гудрун просто не взялась бы лечить. Пошли, Костя, постелю.

Плющ с изумлением обнаружил, что, оказывается, стемнело.

Устроили его в дальней комнате, где ничего, кроме кровати, не было. А больше и не надо ничего…

Вяло раздевшись, Плющ бухнулся в постель и отрубился.

Разбудила его луна – яркий луч протянулся через щелку окошка, заделанного слюдой. Костя вздохнул, протер глаза – и замер. И понял, что проснулся он оттого, что услыхал шелест одежд и взволнованное дыхание.

Рядом с кроватью стояла Эльвёр.

Голую и прекрасную, ее словно обливало лунное сияние, и белая кожа девушки светилась будто.

– Иди ко мне, – сипло выговорил Плющ, и Освиврдоттур сделала два быстрых шага, наклонилась к нему и легла рядом.

Прижалась, дрожа.

Момент для любовных утех был, наверное, самым неподходящим. Или наоборот – идеальным?

Как забыться, как избавиться от тревог и волнений, если не в объятиях красавицы?

Опыта общения с девушками у Кости было немного, но с Эльвёр ему было не просто хорошо, а легко.

Он ничего не боялся, не переживал, а просто щупал, гладил, целовал…

Девушка вела себя все вольнее, пока не оседлала его, не нащупала в промежности, не направила, не вскрикнула, выгибая спину…

Эваранди почти не совершал самых благостных возвратно-поступательных движений – Эльвёр сама качалась, упираясь ему ладошками в грудь.

– Давай по-другому! – выдохнул Костя.

– Как?

– Становись на коленки…

Так было еще лучше – девушка вскрикивала от каждого толчка, а круглая попа сама просилась, чтобы ее тискали.

…Потом они просто лежали рядышком, унимая стук сердец, и им было хорошо.

Когда настал указанный вёльвой срок, Костя оседлал коня и, ведя в поводу запасного, отправился в лес, провожаемый дедом и бабой Валерки.

Старая даже перекрестила его второпях и оглянулась – никто не видел?

Сдерживаясь, чтобы не понукать мелковатую лошадку, Эваранди проехал лугами да выпасами и углубился в лес.

Были ли свидетели его выездки, он не знал – местные покажутся тогда, когда сами захотят.

Вот и избушка.

Торопливо спешившись, Плющ даже коняшек привязать забыл – его встречал Валерка, живой, хоть и не совсем здоровый.

И до того не впечатлявший упитанностью, нынче Бородин еще пуще схуднул.

Лицо бледное, весь какой-то перекошенный на раненый бок, на клюку опирается – и лыбится!

– Здорово… – выдохнул Костя, боясь обнять Роскви.

– Да не развалюсь, не бойся, – проворчал Валерка, и они нашли компромисс – хлопнули ладонью об ладонь и так сжали руки, что пальцы побелели.

– Я только сегодня встал с утра, – рассказывал Бородин. – А то все как во сне – бабка шепчет заговоры, мазюку какую-то прикладывает, травами окуривает… И кот у нее есть – здоровенный, черный. Как глянет – сразу тянет перекреститься. Дед как?