Валерий Большаков: Преторианец. Кентурия особого назначения

– «Стингер» слева! – закричал командир вертолета. – Т-твою-то ма-ать!

Семиклассник Сергей Лобанов прилип к иллюминатору. Огненно-дымный шлейф, оранжевый и загогулистый, догонял их Ми-восьмой, а на земле, в месте пуска, поднимались клубы пыли, сверху походившие на облако. Ведомый вертолет ушел влево, вычерчивая лопастями пунктирный световой круг, и канул за Памирские горы.

– Уходим! Живо!

– Берегись!

Лобанов-старший, полковник и начальник заставы, рявкнул командирским голосом:

– Вверх рви, вверх!

– А я что делаю?! – огрызнулся пилот.

Сбоку просунулся штурман-оператор Федя Манюта, бледный до синевы.

– Это засада! – завопил Манюта, глаза по пять копеек. – Все, вешалка [1] Вешалка (воен. жарг.) – конец, гибель. нам!

– Молчать, «правак»! [2] Правак – штурман-оператор. – заревел полковник.

Надрывно свиристя, «вертушка» пошла набирать высоту. Поздно!

«Стингер» угодил в правый двигатель. Гром взрыва ударил по ушам, а вертолет так подбросило, что Сергей вцепился в свой откидной стульчик, боясь вылететь вон. Чудилось ему – прямо над ним проходит железнодорожный состав, грохоча и скрежеща металлом. «Все, – мелькнула паническая мысль, – отгулял я свои каникулы!» Приложив усилие, он оторвался от иллюминатора и глянул за дверь со стеклянным окошком, задернутым зеленой шторкой. Там гудел и качался грузовой отсек. У правого борта жались на жесткой скамье Искандер со смешной фамилией Тиндарид и Гефестай Ярнаев, одноклассники Сергея и наперсники детских забав. Рядом с ними, хватаясь за пульт, сидел дядька Искандера и Гефестая, борттехник Терентий Воронов. Это был немолодой жилистый мужчина с жестковатым загорелым лицом и шапкой густых седеющих волос, одетый в потертый комбез и коричневую кожанку с косыми молниями на карманах.

– Серый, надень! – Лобанов-старший сунул Лобанову-младшему шлем с ларингами и натужно пошутил: – По ТэБэ полагается!

С трудом разлепив пальцы, Сергей натянул шлем-«горшок» и сжался, оцепенело глядя на горный склон. Склон, качаясь и кренясь, надвигался титанической клюшкой. Щас как вдарит по «шайбе»…

– Пытаюсь сесть! – проскрипело в наушниках.

«Да куда ж тут садиться?!» – ужаснулся Сергей.

Скат горы от седловины шел полого, а затем резко обрывался, падая почти отвесно до самого дна долины Кала-и-Нур, километра на полтора вниз. Только по самому перегибу кручи белела тропа, расширяясь в одном месте, но и этот пятачок усыпали валуны. По тропе «в ниточку» брело человек двадцать, ведя в поводу навьюченных лошадей.

– Это банда Рахмона Наккаша! – прокричал Воронов. – Руин [3] Руик – героин. прут, заразы!

– Держись! Вырубаю движки! А то сгорим, на хрен!

Гул стих настолько, что стал слышен рев воздуха, рассекаемого лопастями. И непрерывно звенел предупреждающий сигнал – запредельный, запрещенный режим!

Падая, вертолет за что-то задел, и его развернуло задом наперед. Машина врезалась в валуны, нечеловеческая сила подняла Сергея и выбросила через расколоченный блистер. [4] Блистер – остекление кабины пилотов. От пилотской кабины остался только пол, крышу снесло взрывом. Отвалилась хвостовая балка, грузовой отсек вывернуло, как вскрытую консервную банку. Искандер с Гефестаем удержались, а Терентия Воронова швырнуло на исковерканную грузовую створку, и он, в позе распятого, медленно съехал по ней, замирая и обмякая по-неживому. Лицо его залила кровь, она была густо-красной и блестящей.

– Дядька! – заорал Гефестай.

Перепуганного Искандера, сухого, черного, остроносого, украсил свежий шрам на левой щеке. Судорожно всхлипывая, Тиндарид подхватил запястье Воронова и стал щупать пульс.

– Дядь, ты чего?!

Заплакав, Искандер уронил дядину руку, и та упала безжизненной плетью.

Загрохотало, глуша слабые людские голоса, полыхнули клубы огня. Грузно кувыркаясь, ускакала в пропасть пылающая турбина. С шипением и треском рвался боекомплект.

Полковник Лобанов, упакованный в новенький серый горник, [5] Горник – серый комбинезон с капюшоном для горных условий. стоял на четвереньках и ошалело мотал головой. Подняв искореженный РПК, [6] РПК – ручкой пулемет Калашникова. он с проклятием отбросил горячий ствол.

– Укрыться! – скомандовал Лобанов. – Где Федька?