Станислав Богданов - Черный снег. Операция «Тайфун». Удар по оси

Вскоре на них стали происходить нападения из лесу. «Рус-бандит» в своих листовках целенаправленно костерил именно эсэсманов, полицаев, бургомистров и старост. Эта публика в основном служила не Funk Abvehr, но SS. Именно этих господ с их прислужниками подпольщики и партизаны стремились прижать к ногтю. Вскоре тех «хиви», что исправно служили эсэсманам и нацистам, находили повешенными или застреленными. На них обнаруживались записочки с текстом «Смерть фашистским прихвостням!». Иногда патриоты совсем не стеснялись в выражениях. Ответом были неслыханные репрессии. За убитого германского солдата расстреливали или вешали до десяти русских. А то и все сто! Сжигались дотла целые деревни. Иной раз уничтожались как сами предатели, так и их семьи. Сжигались дома. Угонялся скот. Шла война народная… Подобное стало случаться и с «добровольными помощниками» ведомства Канариса. На «агитколонны» Абвера стали происходить нападения. На местах, в автодепо, нередко выходили из строя двигатели, газогенераторы и маслофильтры. Мальчишки протыкали шины. Для помощи в борьбе с «мальчиками Канариса» широко привлекались иные партизанские деятели, что не подчинялись штабу партизанской войны в Москве. Абвер на этот случай имел целый полк «Бранденбург 80». Многие его солдаты и офицеры знали русский язык. Они «косили» под партизан, связных с Центра. Вступившие с ними в контакт партизаны ничего не подозревали, если у них отсутствовала радиосвязь. Но затем их либо брали в плен, либо просто уничтожали. Либо…

…«Вы устроите мне встречу с «Бородой»? – поинтересовался он при последнем контакте с почётным агентом. К тому времени, русский резидент уже взялся за Ригеля. Его интересовал главным образом бункер фюрера, что спешно, под присмотром его и Науммана, возводился в лесах. Та, подумав, ответила скорее утвердительно, чем отрицательно. «Борода» должен быть благодарен ему за полковника из Абвера. Ведь это именно он слил подполью информацию о тёмном прошлом этого субъекта. После «великой чистки» архивы РУ РККА были тоже основательно подчищены. И Тухачевский, и Ежов не были заинтересованы делиться со Сталиным своим «золотым фондом». Было изъято и агентурное дело Ригеля. Но другая его часть не только сохранилась, но была «потеряла». Вальтер Шелленберг, пользовавшийся безграничным доверием Рейнгарда Гейдриха, сумел утянуть с его помощью часть фондов военной разведки. Их стали использовать в оперативной деятельности Amt VI. Именно там при отделе R II числился Макс фон Вильнер.

…Нет, как глупо устроил Гейдрих делопроизводство и субординацию в нашем ведомстве, думал Вильнер. С высоко поднятым воротником демисезонного пальто и кожаном треухе, он напоминал местного жителя. Он шёл по извилистым улочкам старинного полуразрушенного города, так как недолюбливал встречи на ходу и на транспорте. Его более устраивали визиты на явки. И тайники. В данном случае пришлось отступить от правил. Аграфене с прошлого раза показалось (может, на сексуальной почве?), что за ней кто-то ходит. Какой-то мальчик в будёновке. Интересно… На этот раз Вильнер проследил её маршрут. Она преспокойно дошла со службы до развалин Дома Советов. Углубилась туда. Он зашёл с другой стороны. Предварительно осмотрелся: никого! Уже темнело. Наступил комендантский час. Он имел свою прелесть: Аграфена, как сотрудник горуправы, имела постоянный пропуск. Он был также у Вильнера и других оперативных офицеров энзанцгруппе. Но пользоваться ими предпочтительнее было только в крайних случаях. Патрульные обязательно запоминали остановленных в лицо. Как не меняй документ, но личность твоя скоро будет «сфотографирована».

По легенде, заготовленной для контакта, он будет капитаном вермахта Арнимом. Находится в Смоленске, в батальоне для выздоравливающих, куда направлен после излечения из Кельна. Ранен был месяц назад под Витебском в ногу. Служил в охранной дивизии. Якобы при «случке» с Аграфеной та отыскала в его портмоне листовку «Роте Фане». Само собой разумеется, доложила по начальству. «Борода», как и следовало ожидать, приказал присматривать. «Арним» всё это время ни разу не заикнулся о своих антигитлеровских настроениях. Лишь открыто заявил: «Надоела эта война, фрау! К чертям! Хочется вернуться домой, в Кельн. К семье». Чуть позже, вызванный якобы на доверительную беседу, признался: «Война на два фронта уже погубила Германию в 14-м. Погубит и теперь, если не найдутся заинтересованные в её скорейшем прекращении лица. А они есть как среди наци, так и в среде военных». При этом «Арним» должен намекнуть о своих знакомых в штабах вермахта на уровне дивизии и группы армий «А». Такое вряд ли оставит равнодушным.