Евгений Каштанов - Превалированный монизм

– Эх, видимо, сегодня будет дождь, – кто-то сказал за спиной N.

– Да уж, скверно. Я даже зонтик не взял, – сказал, чуть натягивая кверху уголок рта, N.

– Могу вам свой одолжить, мне не жалко.

– Буду премного благодарен.

После этого мы молча стояли достаточно длинный промежуток времени, словно каждый обдумывал что-то. Это Всего лишь плохая погода вот и всего лишь. Чего может случиться плохого в нашем замечательном Государстве?

N вдруг от этого стало дико неудобно, стыдно и появилось чувство обязанности. Впрочем, то был мимолётный момент.

– Ох, больно развелось в нашей стране бунтарей! Что не новость – то очередное глупое несуразное недовольство в сторону нашего Великого Вождя…

N, потерявшись в своих мыслях, и снова очнувшись, вздрогнул, от неожиданно услышанных слов.

– А, что? Вы про рефюзеров?

– Да! – воскликнул собеседник N, -Всё чего-то просят, хотя чего им не хватает, непонятно! Словно родились только для того, что бы крушить, бунтовать и рушить созданные системой устои. Всё ноют и ноют о какой-то свободе мысли.

– Вот как? Странно… Где может быть лучше, чему нас? А то, что различные личности, создавая такия потоки ненависти в сторону Великого Вождя, нашего предводителя, нашего мессию, лишь разрушают жизнь людей и системы государственного управления, их не волнует? Они вообще это понимают?

– Ага, вот и я о том же, – сказал оживлённо собеседник N, – всё хотят вернуть свою чёртову так называемую религию! Якобы люди забыли, что такое нравственность и мораль.

– Как можно верить в какого-то там Иисуса, Будду или какого-то там пророка Мухаммеда, или даже, упаси Великий Вождь, уверовать в разных грехоподобных богов одновременно, как это было, скажем, в синтоизме. Как, как такое может возникать в головах у людей?

– До чего же порой доходят люди… И людьми-то таких назвать сложно… Звери, буквально дикие звери…

– И не говорите. Всем ведь уже давно известно, что не было никаких глупых богов, это всё глупые, бессмысленные, бесстыжие выдумки людей. Были лишь братья, которые управляли миром вместе, но потом они вдруг не поделили власть и стали править отдельно – каждый своей частью мира, случались даже кровожадные войны, отчего страдало множество людей.

– Но благо нам повезло, ведь у нас замечательный правитель, лучший, которого можно вообще желать. Он нас уж точно защитит от врагов и бунтарей.

– Глупцы-вот, кто они! Всего лишь навсего слепые глупцы. Лишь портят нам, уставопослушным гражданам, жизнь.

N вдруг отчего-то вспомнился момент из его детства.

***

– Ба-а, бабушка, ты сегодня не пекла мои любимые пирожки с капустой?

N выбежал в коридор из своей комнаты, дабы встретиться с его любимой бабушкой.

– Нет, совёнок. У меня сегодня было чересчур много дел.

Совёнком бабушка меня называла по той причине, что, случалось, я подолгу не мог заснуть ночью, задумываясь о всяком. Сейчас я таким стараюсь не заниматься, ведь много думать – вредно, как гласит одна из мудростей Великого Вождя. От это начинает болеть голова. Разве не из-за этого я не могу заснуть?..

Бабушка вышла мне навстречу. Её лицо, источавшее лишь сплошное благородство, доброту, нежность и заботу, было слегка морщинистым в силу возраста, её глаза, будто знающие каждое твоё желание, были морского, или, вернее даже сказать, бирюзового цвета, всегда вызывали приятные ассоциации. Я любил купаться в море, находившемся недалеко от скромного бабушкиного дома. Там я даже однажды познакомился с одной чудной, рыженькой курносой девочкой. Помнится, мы с ней дружили какое-то время, хотели в будущем завести примерную семью. Однако однажды она пришла ко мне, всё опечаленная, со слёзами на лице, выкатив новость, что она с семьёй должна переехать в другое место жительство.

– Мы с тобой тогда больше не увидимся? – с грустью спросил я.

– Не знаю. Наверное… нет, – она вдруг разрыдалась прямо на глазах у N. После мы крепко-крепко обнялись и даже… чмокнулись в губы. Это было великолепное, непередаваемое эфемерное чувство. Словно пробуешь что-то сладкое на вкус. Это были очень интересные, насыщенные времена, хоть они и закончились грустным расставанием. Всё рано или поздно кончается. Я с периодичностью вспоминал и вспоминаю эти времена… После мы расстались и с того же момента и не виделись…

На бабушкиной голове возвышались пышноватые, серые, слегка седоватые волосы, напоминая поля пшеницы.

– Бабушка, ты испечёшь мне пирожки? -спросил я.