Алексей Волков: Поход Командора

Если бы я мог хоть чем-то помочь Командору, то непременно остался бы рядом с ним.

Но чем? Разговоров он старательно избегал, просто же находиться рядом... В чем Кабан безусловно прав — отдых необходим всем. Если завтра бой, то не стоит быть обузой.

Короче, я пошел спать. Пусть пара часов, но они дадут мне возможность не клевать носом, более-менее адекватно воспринимать происходящее, и вообще...

Вообще, я был измучен до предела, но, должно быть, те же нервы никак не давали уснуть. Я лежал в каюте, поневоле прислушивался к привычным корабельным звукам: всем этим поскрипываниям корпуса, плеску волн за бортом, топоту ног дежурной вахты... Пытался считать, нет, не баранов, а проведенные здесь дни, а потом незаметно от счета принялся вспоминать.

...Наша эпопея началась спустя века после своего начала. Звучит дико, неправильно с точки зрения всех норм языка, да только как сказать иначе? Круизный лайнер «Некрасов» во время сильнейшего урагана провалился в прошлое, на триста с лишним лет назад. Двигатель корабля вышел из строя, корпус был поврежден, и еще счастье, что нас прибило к необитаемому острову.

Но счастье ли? Подошедшая эскадра британских флибустьеров атаковала нас с ходу. Лайнер погиб, большинство пассажиров, находившихся на острове, — тоже. Робинзонада переросла в кровавую одиссею, которая и продолжается по сей день. Мы были морскими странниками, рабами на Ямайке, а затем сумели вырваться оттуда и сами занялись флибустьерством. И пусть не осуждают нас чистоплюи! Легко морализаторствовать, сидя в тихой квартире двадцать первого века. Каждому времени — свое. Зато мы смогли не только выжить, но и приобрели денежные средства, определенный статус, а Командор — даже дворянство.

Можно сколько угодно распинаться о демократических ценностях, только в обстоятельствах чрезвычайных нужны не гражданские свободы, а лидер, который сумеет взвалить ответственность на свои плечи. Если же лидера не окажется, остается пожалеть о факте собственного рождения. Да и то, коли на это останется время.

Среди нашей небольшой пестрой компании таким безусловным лидером стал Сергеи Кабанов, бывший телохранитель депутата Лудицкого, боевой офицер-десантник, ставший прославленным пиратским Командором, человеком, объединившим не только нас (нас-то и оставалось чуть больше дюжины), но и многочисленных представителей Берегового Братства, пожелавших испытать удачу под его командованием.

Под черным флагом с ухмыляющейся кабаньей мордой мы захватывали корабли и города, воевали с британским и испанским флотом, совершали такие дерзкие дела, что память о них еще долго будет будоражить кровь у всех сорвиголов архипелага. За доблесть при защите Пор-де-Пэ Командор получил французское дворянство, чин лейтенанта и превратился из Кабанова в Санглиера. Что, впрочем, учитывая перевод, одно и то же.

Наш предводитель проявлял лихость во всем. Вплоть до того, что у него были сразу две подруги, Наташа и Юля, стюардессы со злосчастного «Некрасова». Как они там уживались втроем, не знаю. Скандалов вроде не было, остальное же меня не касалось.

И вот наступил долгожданный момент, когда одиссея подошла к концу. Вернее, нам казалось, что к концу. Команды были распущены, а сами мы приготовились к вояжу в Европу. Хватит, поскитались по флибустьерскому морю, пора и честь знать.

Отплытие намечалось на ближайшие дни, но тут выяснилось, что одиссея наша далеко не закончена.

Ночью неизвестные воспользовались нашим отсутствием и напали на дом Командора. Оказавшийся рядом Валера Ярцев был тяжело ранен, а обе женщины похищены вместе со слугой. Тем самым бывшим депутатом Лудицким, которого когда-то охранял Кабанов.

Мы вернулись в Пор-де-Пэ рано утром, опоздав на какие-то несколько часов. Проведенное по горячим следам расследование указало на вероятных похитителей. Очевидно, это был британский флибустьерский фрегат «Дикая кошка», чей капитан успел прославиться целой серией дерзких нападений, во многом копировавших наши.

Беда была в том, что сам фрегат исчез с горизонта еще до нашего появления на берегу. А сверх того в том, что у нас фактически не оставалось людей.

Люди нашлись. Многие ходившие под веселым кабаном немедленно вернулись к Командору, и два наших корабля, фрегат и бригантина, в тот же день вышли в море...

Я все-таки немного задремал, но вскоре проснулся.

Ветер явно усилился, и фрегат здорово раскачивался на волне. Настолько здорово, что этим я и был обязан моему пробуждению.