В Ли - Герой смутного времени (СИ)

В городах и селах ввели строгие меры санитарии, поддерживали чистоту на улицах и во дворах, вывозили мусор и отходы. Ограничили пребывание на улице, отменили занятия в школах и университетах, воинские патрули не допускали скопления людей, включая и в церквях. Духовные отцы на время напасти дали своей пастве послабление, без обязательного нахождения в храме божьем, молиться у себя доме. Создали специальные санитарные отряды, которые уничтожали зараженных животных, травили грызунов и крыс, сжигали и хоронили умерших, проводили дезинфекцию в их домах. Принятые меры помогли справиться с эпидемией сравнительно малыми потерями, всего от нее погибли менее 20000 людей в западных губерниях. Дальше на восток страны чума не прошла, но и здесь мы провели профилактические операции.

Осенью, когда эпидемия в Европе стихла, провели перепись населения, ее результат в какой-то степени оказался неожиданным. Общая численность по стране составила свыше 30 миллионов, за год увеличилась на два миллиона человек, прежде всего за счет бежавших к нам от чумы и тягот войны. Мы принимали всех, после карантина отправляли в Сибирь, Дикую степь, помогли им обустроиться, выделили земельные наделы. А поток переселенцев все не убывал, особенно на северо-западе, из Литвы, Пруссии и других германских земель, и юге, с Балкан. Тамошние власти даже стали ставить кордоны и не пропускать к нам беженцев, но те всякими потайными путями обходили их и выходили на наши заставы, где после проверки и оформления пограничниками организованными этапами отправлялись к месту поселения.

Среди новых граждан России хватало любителей легкой жизни, бузотеров, воров и других лихих людей, но с ними местные власти не церемонились, не хочешь честно трудиться, жить по нашим правилам, будешь работать принудительно, в исправительных и каторжных лагерях. Расселяли иноземцев также в русских селениях, не допускали их изоляции в этнических группах, несогласных отправляли восвояси. Постепенно за годы совместного проживания пришлые перенимали наши устои, ассимилировались, смешанные браки стали обычным явлением, а их дети стали называть себя русскими, хотя и чтя традиции, язык прежней родины своего родителя. В своей национальной политике я и мои сподвижники старались привить всему обществу, что мы единый русский народ, пусть и с разными корнями, не допускать национальной разобщенности и распрей на ее почве.

На занятых прибалтийских землях провели свои реформы, вызвавших самые разные отношения у местного населения, от одобрения и поддержки до открытых бунтов. Подавляли их жестко, без либеральных заигрываний, но не огульно, большую часть недовольных выдворили в другие страны, часть отправили в наши осваиваемые земли, замешанных в вооруженном сопротивлении властям сослали в лагеря на каторжные работы. Не стали устраивать тотальную депортацию прибалтов, как с крымскими татарами, но и потакать каким-то национальным свободам не стали, условия и нормы едины для всех. Единственно, на что мы пошли, свободу языка и вероисповедания, но с обязательным изучением русского языка, для чего в школах открыли специальные курсы как для детей, так и взрослых.

Особо упирающихся в своей национальной избранности, нежелающих принять нашу культуру и правила, отправили к соседям. В течении нескольких лет население этих земель обновилось на треть, переселили охочих людей и казенных крестьян из центральных губерний и Поморья. После выселения самой активной национальной оппозиции остальные присмирели, открыто не выражали недовольства, затаили свое неприятие новых порядков. Такое скрытое сопротивление сохранилось на долгие годы, даже десятилетия, пока большинство в здешних городах и селениях не составили русские, исподволь началось смешивание народов. Мы всесторонне способствовали, даже принуждали их к взаимодействию, установили обязательные нормы представительства русских в местных властных органах, профессиональных гильдиях, распределяли освободившиеся земельные наделы вперемешку, стимулировали смешанные компании и предприятия.

Как донесли нам агенты из туманного Альбиона, после понесенных огромных людских потерь Карл I отказался от участия в морской компании против нас, а за ним и правители Нидерландов и Дании. Король Франции Людовик XIII и его первый советник - кардинал Ришелье безуспешно пытались уговорить союзников по коалиции, после, оставшись в одиночестве, также отменили свой поход. Я и мои помощники отчетливо понимали, что эта передышка временная, сильная Россия на Балтике нашим соперникам совершенно не нужна, уже на следующий год можно ожидать их совместную компанию. В их планах, как минимум, уничтожить наш флот, запереть в портах, а в случае успеха выдавить нас с побережья, загнать в медвежий угол, чтобы оттуда мы боялись даже нос свой высунуть.