Василий Озеров - Секта Анти Секта. Том первый. Осколки

Работая уже теперь в советской школе учителем русского языка и литературы, её деятельность была зажата жёсткими рамками новой программы по этим предметам, составленной шустрыми луначарскими с покровскими, из которых, как любой творческий человек, она пыталась всегда выходить, иногда тщетно и напрасно, а когда и удачно, лишь весьма изредка находя благодарных и понимающих учеников.

Рождение же сыновей, их воспитание, отчасти снизили эту неудовлетворённость и открыли ей новые возможности. Как женщина, она была уже реализована, а как человек находила эту реализацию в воспитании сыновей.

Это воспитание и образование детей со временем стало более главным делом её жизни, чем работа по ложно пафосным и нудным школьным программам, написанными поверхностно образованными людьми, бывшими в то как бы второстепенными столпами прошедшей революции. Однако, надо понимать, что тогдашнему, школьному образованию было не до аристократизма, поскольку вопрос стоял об искоренении безграмотности в стране.

Развитие способностей у мальчиков происходили, на первый взгляд, само собой, но на самом деле управлялось именно матерью, а направлялось отцом.

К поступлению в школу Вилор, кроме русского, мог говорить и на французском, и на английском, причём русской грамматикой он владел в двух вариантах: как дореволюционной, так и советским послереволюционным новоделом в обработке всё того же Луначарского и компании.

Кроме того, во время пребывания в деревне у деда Александра, последний ознакомил его с азами древнерусского и церковно славянского языков, о первом из которых мало кто тогда, да и сейчас имел хотя бы отдалённое понятие… дед его был кладезем познания. но о том ещё речь впереди.

Всё шло своим порядком, дети росли и развивались, Светлана Александровна стала ощущать вкус спокойного семейного счастья, а Зимин-старший большую половину времени проводил в командировках. Жизнь налаживалась. Интеллигентная семья, взращенная на дореволюционных, аристократических дрожжах, стала постепенно походить на обычную советскую семью, по крайней мере, внешне.

Именно внешне, потому что та же Светлана Александровна в глубине души так и не смирилась окончательно со своим положением обычной учительницы, хотя вскоре ей и пришлось это сделать против собственной воли.

…Маленькому Вилору было чуть более десяти лет, когда эта внешне спокойная и идиллическая жизнь внезапно закончилась. Однажды поздним ноябрьским вечером отец приехал домой в сопровождении военных людей, устроивших обыск в его кабинете и перевернувших там всё вверх дном. Действовали эти люди молча и уверенно, лишь изредка что то спрашивая Бориса Евгеньевича. Обыск, завершившийся заполночь, привёл к полному исчезновению отца из жизни его близких.

Что-то неуловимо изменилось в атмосфере семьи, и тем более, детей. Светлана Александровна внешне держалась всё также невозмутимо, однако никто не знает, как дорого ей стоило это внешнее спокойствие.

Но, как говорится, всё проходит, и боль утраты мужа заглаживалась всё тем же временем и заботами о детях. Мальчики росли, один за другим заканчивали школу. Иван поступил в лётное военное училище, готовился стать советским офицером.

Вилор также, долго не думая, по совету матери поступил в медицинский институт, подальше от древней архитектуры, археологии и связанной с ней, как оказалось, политики, сгубившей его отца. После ареста и исчезновения в недрах лагерей Бориса Евгеньевича, Светлана Александровна ожидала худшего в отношении себя, а особенно детей. Однако ничего подобного не произошло. Её не вызывали в соответствующие органы, даже не уволили с работы, а оба сына благополучно поступили в вузы и, со временем, также удачно из закончили.

Когда она годом позже после ареста мужа приехала с сыновьями в деревню к Деду Еремеевичу, тот высказался просто:

«Твой Борис много знал об устройстве этой власти и как она работает. Да и не только эта бесовская Советская власть. Любая власть, эта, либо какая то иная. Особенно власть так называемой буржуазной демократии, которая всего на всего лишь есть примитивная обслуга всё тех же пресловутых денежных мешков, в чём отчасти правы эти треклятые большевики. Но эта их власть у нас в России не совсем обычная, это слепок с прежней, монархической власти, но слепок крепкий, и по всему видно, что она надолго.

Ведь эти люди знали, как власть захватить, а самое главное, – надолго, очень надолго удержать. Много тысяч лет назад власть в таких древних государствах, как Египет, Шумер и Вавилонии была постоянной и прочной, хоть менялись цари и династии. Но сам принцип был неизменен. Основа была магически сцементирована, не подлежала реформированию, и потуги изменить её структуру заканчивались ничем. Вспомни того же Эхнатона, ты же знаешь, чем он закончил? Полной обструкцией и многовековым забвением.