Геннадий Марченко: Музыкант. Том 1

И вот мы снова на поле. Стадион нас вновь встречает ревом. А мы продолжаем атаки на ворота восточных немцев, и тем неожиданнее был гол, забитый в наши ворота на 62-й минуте Клаймингером. Но в итоге этот мяч раскрепостил обе команды, и пошел, что называется, открытый футбол. Закончилось тем, что на 79-й минуте я оказываюсь в центре чужой штрафной, и уже Севидов с фланга отдает мне пас-близнец из первого матча, и я одним касание направляю круглого в ворота. 3:1!!! Стадион заходится радостным криком, который не смолкает до финального свистка. Все, мы победили! И теперь едем в Японию, по которой полтора года назад колесил с московским "Динамо". Только в тот раз матчи были товарищеские, а сейчас нужно выигрывать золотые олимпийские медали. На меньшее ребята, и я в первую очередь, были не согласны.

Ну вот и завершилась суета сборов, прощаний и напутствий. В напутственных речах руководителей советского спорта звучало как мантра: мы все ждем повторение успеха Мельбурна 1956 года. Газеты не отставали, как-никак второе место на чемпионате Европы главной сборной СССР рассматривалось как провал, а вот олимпийское золото должно было заново заставить засверкать поблекшее, по мнению футбольных чиновников, реноме советского футбола. Редактор еженедельника "Футбол" Мартын Мержанов после того, как мы оформили выход в олимпийский турнир, на страницах "Советской России" пропел настоящую осанну наставнику сборной Вячеславу Соловьеву.

"Советская четверка форвардов выглядела грозно, — писал спортивный обозреватель. — В ней было идеальное сочетание левого и правого крайних нападающих. Изменились и линии полузащиты и защиты. Тактические поиски, пробы, эксперименты привели к тому, что к решающим встречам они сработали идеально в самых ответственных матчах. Связи между линиями были хорошо налажены. Наконец-то мы увидели, что все игроки понимают друг друга".

"Комсомолка" улыбнула, главным вдохновителем побед назвав комитет по физической культуре и спорту при Совете Министров СССР, возглавляемый Юрием Машиным. За то, что: а) не обращая внимания на постоянные пертурбации в составе, продолжал верить в сборную; б) назначил не освобожденного от клубных хлопот тренера: Соловьев работал по совместительству в сборной и клубе.

Поддержали коллег устами Алексея Леонтьева "Правда" и Юрия Ваньята "Труд". Кстати, мои заслуги Ваньят отметил особо, причем его огорчал тот факт, что именно меня и не хватало сборной в Испании. Но журналист выразил уверенность, что спортсмены страны Советов приложат все силы для победы в Японии.

А Пономарев в итоге оказался прав. Ну насчет того, что Бесков не вечен в сборной.

"В связи с невыполнением поставленной перед сборной командой задачи и крупными ошибками, допущенными в организации подготовки сборной команды, освободить от работы со сборными командами страны старшего тренера сборных команд Бескова К.И." — именно так в "Советском спорте" было написано об отставке. Хотя Иваныча мне было все же жаль, как-никак довел команду до финала, подобное удастся только спустя два с лишним десятка лет Лобановскому.

От усиления команды Соловьев отказался, сумев доказать футбольным чиновникам, что привлечение новых игроков приведет к потере управления командой, привнесет в нее нездоровую конкуренцию. В общем, в очередной раз сработала аксиома — победителю прощается все. Даже трудно представить, что начнется, если проиграем. Припомнят все, что было и чего не было.

Немного подпортил настроение проигрыш в финале Кубка СССР, состоявшемся 27 сентября, землякам-спартаковцам. До этого мы в полуфинале уверенно разобрались с "Крылышками", а красно-белые не без труда одолели киевлян. В решающем поединке нашу оборону затерзал мой визави, атакующий полузащитник "Спартака" Валера Рейнгольд, именно с его передачи и был забит единственный гол. А наши потуги ни к чему не привели, при этом дважды ворота соперника спасала штанга, да и Маслаченко тащил такие мячи, что все просто диву давались, даже спартаковские защитники. Ну не наш день, что поделаешь! В чемпионате, кстати, дела складывались тоже так себе. Пока я играл за сборную, клуб умудрился потерять важные очки с, казалось бы, проходными командами. Потом я на три тура выбыл из игры, получив в матче с ростовским СКА рваную рану бедра. И снова провал, две ничьи и поражение. В преддверии октябрьской Летней Олимпиады в Токио — странно, что еще не зимой Летние Игры проводят — и соответственно своего отсутствия в клубе я предвосхищал очередные очковые потери. Но поделать ничего не мог, не кидать же олимпийскую сборную. И так до того два сезона тащил команду, напрягая юношеский организм, который ведь мог и не выдержать таких нагрузок. Это просто везло, что до сих пор назло редким травмам и повреждениям я продолжал находиться в столь хорошей форме.