Василий Князев - Цицерон – мастер публичных выступлений. Или роман об истинном римлянине. Том II

– Знаете, о чем он говорил на Сицилии? – вновь обратился к судьям Цицерон. – О бессмертные боги! Вот дословно его слова: «У меня в Риме есть покровитель, который меня всегда защитит и прикроет». Более того, он утверждал, что если своровать столько, чтобы хватило одному, то могут посадить, а если награбить столько, чтобы хватило многим, то страшиться нечего. А как Вы считаете, уважаемые сицилийцы? ( риторический вопрос )

Послышался гул и шквал негодования островитян, собравшихся на форуме.

– Сицилия первая обратилась к Риму за покровительством и дружбой. Она первой была названа провинцией. Скажите мне, кто всегда вовремя поставлял хлеб в Рим? Кто помогал нашему флоту провизией и предоставлением удобных гаваней во время завоевания и подчинения Карфагена? Почему наш великий полководец Сципион Африканский оставил столько статуй, предметов искусств и других богатств на Сицилии после подчинения Карфагена? А я отвечу вам. В благодарность за помощь и поддержку! Жители Сицилии всегда были хорошими тружениками, добрыми и порядочными людьми. А их преданность Риму не знала границ. И вот эту провинцию, эту цветущую Сицилию просто уничтожил,… нет,… растоптал этот Гай Веррес! Смотрите, он все еще сидит и улыбается, уверенный в своей безнаказанности, – и Цицерон пальцем показал на Верреса всем присутствующим.

– Будешь ли ты так улыбаться, когда я начну вызывать свидетелей, которые тебя обличат во всех твоих злодеяниях? – гневно спросил того Цицерон.– Ты пытался меня подкупить на следующий день после дивинации, но у тебя ничего не вышло. Ты хотел меня убить и даже нанял пиратов, когда я должен был вернуться из Сицилии в Рим. И опять у тебя ничего не вышло. Ты подкупил судей, и мне пришлось поменять состав. Ты затягивал дело как мог, придумав дело с Ахейским наместником. Но все твои усилия были тщетны и с грохотом провалились.

Цицерон подошел вплотную к жирному Верресу и, встав в опасной близости от того, посмотрел ему в глаза. У обвиняемого заиграли желваки на скулах, глаза гневно сверкнули. Казалось, еще мгновенье, и он набросится на Цицерона с кулаками. Осознав это, толпа замерла в ужасе, ожидая драки.

Увидев это желание Верреса, Цицерон произнес:

– Может, ты ударишь меня сейчас в присутствии стольких уважаемых людей? Меня! Государственного обвинителя! Сенатора, только что выбранного эдила! Что? Нет? Так ты еще и трус? – и Цицерон демонстративно повернулся спиной к пылающему от бешенства Верресу.

Тот пришел в неописуемую ярость и впился руками в «посиневшую от боли» скамью, чтобы сдержать свой гнев.

– Я волнуюсь, я страшусь. И не только потому, что здесь, на форуме Рима, в сердце нашего великого города, собралось такое большое количество римского народа, но и потому, что боюсь не оправдать надежд сицилийцев, которые, помня мою кристальную честность и порядочность в бытность квестором, со слезами и мольбами обратились ко мне с мольбой о защите! Я боюсь самого главного, уважаемые судьи, что если вы оправдаете этого человека, то сословие сенаторов навсегда покроет себя позором в глазах всего римского народа.

– Я долго размышлял, сделать ли мне длинную блестящую речь и снискать лавры слушателей или добиться справедливого наказания для преступника. Клянусь Геркулесом! Выбор очевиден. Я так считаю. Я в это верю. Должно свершиться правосудие, а не речь ради речи, поэтому, Гортензий, – обратился к тому, усмехаясь, Цицерон, – если ты рассчитывал на мою длинную речь, а потом на перерыв из-за игр Помпея, то я тебя разочарую. Этого не будет. Сегодня секстильские ноны, и у меня есть всего десять дней, чтобы доказать виновность Гая Верреса. А потому речь моя будет коротка. За меня будут говорить свидетели и несправедливо ограбленные жители Сицилии.

Для вас, уважаемый читатель, небольшая выдержка из той блистательной речи. Когда это было? Всего каких-то две тысячи лет назад….

….«Ты, Маний Глабрион, авторитетом своим, мудростью и бдительностью можешь предотвратить. Возьми на себя защиту правосудия, защиту строгости, неподкупности, честности, верности долгу; возьми на себя защиту сената, чтобы он, заслужив одобрение в этом судебном деле, стяжал похвалы и благосклонность римского народа. Подумай, какое место ты занимаешь, что должен ты дать римскому народу, чем обязан ты предкам; вспомни о внесенном твоим отцом Ацилиевом законе, на основании которого римский народ в делах о вымогательстве выносил безупречные приговоры при посредстве строжайших судей. Перед твоими глазами примеры великих государственных людей, не позволяющие тебе забывать о славе твоего рода, днем и ночью напоминающие тебе, что у тебя были храбрейший отец, мудрейший дед, сильный духом тесть. Поэтому если ты, унаследовав силу и мужество своего отца Глабриона, будешь давать отпор наглейшим людям; если ты с предусмотрительностью своего деда Сцеволы сумеешь предотвратить козни, направленные против твоего доброго имени и против этих судей; если ты с непоколебимостью своего тестя Скавра будешь противиться всем попыткам заставить тебя вынести несправедливый, необдуманный и необоснованный приговор, то римский народ поймет, что, когда претор неподкупен и безукоризненно честен, когда совет судей состоит из достойных людей, богатства виновного подсудимого скорее усилили подозрение в его преступности, чем способствовали его оправданию.