Василий Князев - Цицерон – мастер публичных выступлений. Или роман об истинном римлянине. Том II

– Да, я уже все это знаю. Маний, ведь вы честный человек и понимаете, что это все уловки Верреса, чтобы оттянуть дело. К тому же, как мы с вами знаем, шестнадцатого августа будет триумф Гнея Помпея в честь его побед над Митридатом, и эти праздники продлятся две недели, а потом Римские игры, иды, посвященные Юпитеру, праздник Цереры, плебейские игры и т. д. Как вы думаете, останется интерес к делу с такими перерывами? Ведь мы с вами знаем, что во время всех игр судебные разбирательства прекращаются и переносятся на более поздний срок.

– Марк, конечно, я все это понимаю. Клянусь Юпитером! Я на твоей стороне, но я как претор и городской глава не мог отказаться и не взять дело о наместнике Ахейи на рассмотрение, это же моя прямая обязанность. Я понимаю, что делает Веррес. Но так сложилось. Возможно, такова воля богов. Здесь я бессилен, – и претор искренне и печально покачал головой.

– Понимаю вас, Маний. Но что тогда мне сейчас делать со всеми свидетелями, которых я выдернул из их жизни прямо из Сицилии? Когда я ехал в Рим, у меня все-таки, честно говоря, была слабая надежда, что я смогу вас убедить провести слушание дела Верреса первым. А теперь бедолагам здесь три месяца куковать?

– Выбор за тобой, Марк. Хочешь, оставь их в Риме или отправь домой, а потом вызови вновь. Тебе решать, – ответил претор, разведя руками.

– Хорошо. Я решу сам. Маний, я уверен, что выиграю это дело и в кратчайшие сроки. Вот увидите. Правда нам моей стороне и на стороне ограбленных сицилийцев, – и Цицерон, глубоко уверенный в своей победе, с гордо поднятой головой покинул здание Базилики Эмилия.

Сразу после визита к претору он отправился к своим свидетелям и рассказал о переносе дела, предложив тем на выбор или остаться в Риме и ждать суда, или пока отправиться домой. Часть сицилийцев уехала домой, это были те, у кого еще остались собственные дома и семьи. Те, кому ехать практически было некуда, так как все у них было отнято, остались в Риме дожидаться суда, а Цицерон, в свою очередь, пообещал им помочь с деньгами на жилье и пропитание.

Вечером Цицерон пригласил в свой дом друзей и родственников, решив совместить полезное с приятным: отметить свое возвращение, ну и, конечно, разработать стратегию выступления по делу Верреса с целью уложиться в одну сессию и закончить дело в течение десяти дней. Когда все собрались за семейным ужином и выпили пару чаш вина за приезд Цицерона, хозяин дома взял слово:

– Друзья, как вы знаете, дело Гая Верреса перенесено на пятое августа и, по сути, у нас остается десять дней до триумфа Помпея, чтобы закончить суд в одну сессию. Это практически невозможно. Как вы знаете, алгоритм проведения судебного заседания происходит следующим образом:

1. сначала должен буду говорить я как обвинитель;

2. затем защитник Гортензий;

3. второй обвинитель и второй защитник;

4. выступают свидетели обвинения и защиты, и ведется перекрестный допрос.

После перерыва в несколько дней начинается вторая сессия в таком же порядке.

Как я успею? Одна моя вступительная речь, я уверен, будет на два дня, – сокрушенно произнес Цицерон, разведя руки в стороны.

– Брат, давай расставим приоритеты. Что для тебя важнее: произнести длинную блестящую речь или выиграть дело? – спросил того Квинт.

– Брат, для меня важно все, – ответил Цицерон.

– Милый, так не бывает, – нежно обняв мужа, проговорила Теренция. – Мы все знаем, как ты умеешь блестяще говорить речи. Да что мы! Все граждане Рима это знают! Тебе нужно самое главное – победить!

– Теренция права, – поддержал его жену друг Аттик, который дожидался приезда Цицерона перед отъездом в Грецию.

– А что думает по этому поводу мой верный помощник Тирон? – спросил Цицерон.

– Хозяин, спасибо, что вы интересуетесь моим мнением. Я согласен со всеми присутствующими. Нужна короткая речь. Конкретные обвинения – и тут же вызов свидетелей. А я со своей стороны обещаю, что написанную вами речь мы обязательно издадим на память потомкам, – добавил Тирон.

– Да… Вынужден с вами согласиться… Похоже Веррес и его приспешники не оставили мне выбор. Видимо, блистать своим ораторским мастерством придется мне в других делах, – печально признал Цицерон. – Хорошо. Пусть будет короткая речь, но, так как у меня будет целых три месяца, подготовлюсь основательно и напишу обвинение по всем пунктам, как будто бы мне пришлось выступать перед судом.

На том собравшиеся родственники и друзья и порешили. Завертелось. Цицерон скрупулезно, как он всегда любил это делать, начал подготовку к выступлению в суде. Весь свой материал он разделил на пять частей: