Михаил Маришин - Вместо сердца – пламенный мотор. Реинкарнация Победы – 2

С первым у меня сложились самые замечательные отношения, поскольку он, поглядев на мои зарядки с прикреплёнными, тут же объявил меня внештатным физкультурником. Хирург же, глядя на то же самое, занервничал и, наблюдая за нами, постоянно возмущался.

– Товарищ Любимов! Что вы делаете?! Вы же ему так шею свернёте!

А уж мои ответы, что я, собственно, к этому и стремлюсь, выводили его из себя, и он начинал посвящать нас в подробности анатомии человеческого организма и того, что с ним ни в коем случае не следует делать. Надо ли говорить, что его рекомендации мы использовали с точностью до наоборот?

Теперь моё утро начиналось в шесть часов с тренировки, в ходе которой мы отрабатывали перво-наперво основной приём рукопашного боя – изматывание противника длительным бегом. После пробежки шла разминка, силовые упражнения, которые за неимением спортинвентаря сводились к отжиманиям на одной руке и приседаниям на одной ноге в разных положениях, что позволяло не только нагружать практически все группы мышц, а заодно тренироваться держать равновесие в самых немыслимых позах. Среди вовлечённых нами погранцов даже нашёлся уникум, сумевший за эти три недели не только научиться ходить на руках, но и отжиматься в таком положении всего на одной.

Далее следовал рукопашный бой, разделённый на две части – общеспортивную, в ходе которой отрабатывались различные удары и броски, причём, учитывая контингент, я делал особый акцент на работу руками, ибо у нас на границе либо снег по колено, либо трава по пояс; и самую интересную – боевую. Здесь уже всё было заточено под то, чтобы максимально быстро вывести противника из строя. Строго говоря, это уже не было рукопашкой в строгом смысле, потому что учились работать как с оружием, огнестрельным и холодным, так и против него. Добавляло интереса и то, что в ход шли всевозможные вводные, разыгрывались различные тактические ситуации вроде «снять часового» или «уничтожить патруль». К пограничной службе это имело непосредственное отношение, правда, с обратным знаком. На резонный вопрос недавнего курсанта Хабарова пришлось произнести маленькую, но ёмкую речь.

– Ваши старшие товарищи меня наверняка поддержат в том, что любая борьба предполагает как минимум двух противников. И чтобы иметь больше шансов на победу, противника нужно изучать, ставить себя на его место. Иными словами, чтобы быть хорошим пограничником, надо постоянно думать, как границу можно преодолеть, предвидя и предвосхищая действия нарушителей. То же самое касается и наших тренировок – кто умеет снять часового, тот имеет лучшие шансы будучи на посту отразить нападение.

После рукомашества следовали водные процедуры – все дружно лезли в прохладное ещё весеннее море, что для северян, разгорячённых борьбой, было в порядке вещей. Солёная вода обнимала тела, смывая пот, песок и усталость, охлаждала, снимая боль, в изобилии наставленные друг другу синяки и шишки. Наплававшись вволю, мы обычно успевали вернуться к завтраку к девяти часам утра.

Очень быстро в наших зарядках стала принимать участие практически вся мужская половина нашего общества и часть женской. Этому способствовало то, что к нам в самом начале присоединился начкомендатуры товарищ Седых, носивший экстравагантное имя Аполлинарий и предпочитавший, чтобы к нему обращались по фамилии. Этот дядька был самым старшим, как по годам, так и по должности, и более молодым пограничникам было просто неудобно оставаться в стороне. А уж когда к нам присоединились особы прекрасного пола, так и вовсе остаться в тёплой постели означало ударить в грязь лицом.

Всю первую половину дня до обеда я полностью посвящал семье. Поначалу мы много гуляли в саду, беседуя на самые разные темы, и никак не могли наговориться, слишком уж мало времени проводили вместе в Москве. Петя крутился вокруг нас, осваивая деревянного коня на колёсиках, купленного неподалеку в посёлке. Мне стоило огромных усилий вытащить свою благоверную на пляж – дело в том, что купальники этого времени, хотя и были закрытыми, больше подчёркивали особенности фигуры, нежели скрывали что-то. Я и сам, впервые увидев выходящих из моря женщин, с трудом скрывал душевный трепет. Участи же холостяков оставалось только посочувствовать. Только спустя неделю после приезда мы начали ходить на относительно пустынный – пока ещё – пляж. Петя был на седьмом небе от счастья, резвясь вместе с другими малышами. Любимым развлечением детворы почему-то стал поиск мелких камушков и соревнование, кто дальше забросит свою находку в море.