А. Авраменко - Смело мы в бой пойдём…

Иосиф Виссарионович Джугашвили занимал в русском правительстве пост министра по делам национальностей и со своими обязанностями справлялся успешно. В молодости он был одним из вождей большевиков, но вовремя успел сообразить что к чему и, забыв грехи молодости, стал на путь служения новой власти. Но именно он уничтожил всю «троцкистскую гвардию», и был награжден за это орденом. Ещё поговаривали, что Джугашвили должен был наследовать Кутепову, и что отец-наказатель из ОО РПЦ по сравнению с этим чудовищем — Пресвятая Богородица. Несомненно одно: Иосиф Виссарионович, отец двоих сыновей, постарался обеспечить своим детям в это жестокое и кровавое время теплые и очень защищенные места в жизни…

Старший, штабс-капитан Яков, командовал ранее батареей ПТО и был укрыт за стальным щитом противотанкового орудия, доходившего до пояса стоявшего человека среднего роста. Второй, Василий, командовал морской штурмовой эскадрильей «Петляковых», и был защищен бронеспинкой сиденья, а также имел, на случай посадки на воду, надежную надувную резиновую лодку. Незадолго до описываемых событий, Яков Джугашвили прошёл переподготовку — осваивал новое противотанковое орудие конструктора Грабина калибром 76 мм. Ввиду острой нехватки кадров, его и его батарейцев срочно перебросили на Север, и буквально за сутки до прихода англичан ознакомили с новой материальной частью — батареей стотридцаток, установленных на берегу Кольского залива. Его брат Василий так же оказался на Севере, в числе переброшенных авиаполков. И сейчас, шесть сто тридцати миллиметровых орудий лупили по одному из «графств» почти в упор. Командир «Сассекса» был не робкого десятка. Убедившись, что артиллерийская дуэль складывается не в его пользу, он направил свой крейсер к берегу, одновременно начав готовить с противоположного, необстреливаемого батареей борта, шлюпки и катера с десантом. Скрежет камней по днищу убедил британского командира, что ближе уже не подойти. Сто пятьдесят метров. Именно столько нужно преодолеть десанту под вражеским огнем, прежде чем он высадится на берег. Надстройки его «графства» потеряли форму под ливнем мощных снарядов батареи, но из всех оставшихся в строю стволов на позиции «сто тридцаток» велся непрерывный огонь. Несколько пушек было подавлено, но уцелевшие бойцы и командиры, все в бинтах дрались до последнего…

Не обращая внимания на ведущийся по ним огонь «лайми» сумели достичь берега, не все, но сумели. И сейчас британская морская пехота перебежками, под огнем пулеметов МГ-34 немецкого отделения егерей, прикрывавших батарею, не считаясь с потерями, рвалась на позиции. Врагов оказалось слишком много… Вот они подавили сопротивление прикрытия, уже видны их перекошенные ненавистью лица. Но прежде чем британцы ворвались позиции батареи, Яков Джугашвили успел кинуть гранату в блиндаж, где хранился боезапас батареи, а сам бросился с автоматом наперевес. Адской силы взрыв смешал в одно целое отчаянно дерущихся в этот последний момент русских, немцев, англичан…

На траверзе Александровска шедшие впереди британские линкоры-ветераны открыли перекидной огонь по городу. Но в этот момент откуда-то из-за сопок вынырнула эскадрилья неуклюжих «Хе-115», и, летя над самой водой, среди поднимающихся водяных столбов начала ставить дымзавесу. Несмотря на кромешный шквал огня, который «лайми» обрушили на новых гостей, все они оказались словно заговоренные — ни один из самолетов не был сбит. На пути британской эскадры, перегораживая залив поперек, повисла стена густого дыма, одновременно радары англичан затянула пелена — в дело вступил «Иоанн Креститель».

В это же время из губы города навстречу им ринулись, быстро набирая скорость полосатые туши эсминцев. Это были ветераны первой мировой, доживающие свой век в качестве береговой охраны. В их девяти торпедных аппаратах покоились малокалиберные модернизированные подарки для «лайми» калибром 450 мм. Каждый из них имел кумулятивный заряд тринитротолуола весом в двести семьдесят килограммов. ВСЕГО. На полосатых мачтах старых кораблей гордо реял голубой с белым Андреевский флаг, все экипажи от трюмного машиниста до командира корабля сияли чистотой формы первого срока. Ещё не обмятой. Они знали, что идут на смертельный риск, но одновременно помнили и строки из приказа, зачитанного перед выходом: «Ваша задача состоит не в том, чтобы умереть за Родину. Вы должны заставить английских мерзавцев умереть за свою Империю!» И эти слова повторяли сотни моряков, на всех русских судах идя в бой. На пирсах оркестр, сияя начищенными трубами, играл песню, написанную немецким композитором, но про русский корабль «Варяг». Шесть эсминцев выскочили из полосы дыма, короткая циркуляция, залп! Хорошо смазанные сигары плюхнулись в воду. Но британцы попытались доказать, что не зря на протяжении нескольких столетий считались великой морской державой. Из шести русских дестроеров, в спасительное облако дыма сумели вернуться только трое. Трем другим не повезло — два были сразу же разорваны на куски главным калибром линкоров, а третий, получив попадание в рубку, лишенный управления выскочил на камни на виду у британцев. Через несколько мгновений беглого огня взбешённых от потерь «лайми» от него не осталось даже груды железа. Однако, пятьдесят четыре торпеды выпущенные эсминцами проскользнули навстречу британцам и полностью отомстили за погибших.