Николай Соколов - Витязь Световита. Вендская Русь

По дороге в храм первосвященнику доложили, что все готово к началу празднования, и он распорядился впускать народ.

– Только пусть Ратибор лично проследит, чтобы не было столпотворения.

Оказавшись на площади перед храмом, Богомил осмотрелся все ли здесь на самом деле готово. Проход к находившейся справа конюшне был закрыт деревянными щитами, обшитыми яркой шелковой драпировкой. Такие же щиты были установлены и с левой стороны, прикрывая подсобные помещения.

Сам же храм, стоявший на краю обрывистого мыса, представлял собой две ограды: наружную с тремя стенами и пурпурной кровлей, и внутреннюю опирающуюся на четыре столба с расположенной посередине деревянной статуей Световита. Его земное воплощение было выше человеческого роста и с четырьмя головами, повернутыми в разные стороны.

В правой руке Световит держал сделанный из серебра и золота рог, наполненный вином, а его левая рука, изогнутая в форме лука, опиралась на посох, обвитый золотыми побегами с листьями. Пурпурные одежды божества с серебряным и золотым шитьем спускались почти до пола. Тут же слева от статуи бога лежали его седло и узда, а справа огромный меч и ножны.

Осмотрев, все ли и здесь в порядке, Богомил раздвинул пурпурные завесы, чтобы собравшийся перед храмом народ мог видеть кумира, а тот людей. Тем временем его помощники уже привели быка, барана, борова и петуха, чтобы принести их в жертву.

Но прежде чем начать, Богомил подошел к божеству и, взяв у него из руки кубок, убедился, что вина в нем за год не сильно убавилось, о чем и сообщил радостно собравшимся людям. Это значило, что и следующий урожай обещает быть не хуже нынешнего.

– И все же нам следует как можно рачительнее распоряжаться божьими милостями, – предупредил нравоучительно верховный жрец. – Чтобы наша расточительность не прогневила Световита.

После чего он вылил к ногам статуи прошлогоднее вино и сразу же наполнил кубок свежим. Затем отпив глоток, Богомил возвратил кубок в руку божества и приказал помощникам начать жертвоприношения. А сам, повернувшись к статуе бога и воздев руки к небу, восславил Световита и попросил у него милости для всех: прибавления добра и побед над врагами.

А тем временем младшие жрецы, закончив жертвоприношения, убрали убитых животных и вынесли огромный медовый пирог, поставив его между первосвященником и собравшимися людьми.

– Видно ли меня вам? – спросил Богомил собравшийся народ, подойдя к пирогу.

– Видно, видно! Вон макушка торчит! – раздались выкрики из толпы.

– Тогда желаю, чтобы на следующий год вы меня не увидели, – улыбнувшись, пожелал первосвященник и, отрезав от пирога большой кусок, отнес его на жертвенный камень, потемневший от крови.

– Прими и этот дар от твоих верных слуг, – склонившись в низком поклоне, попросил он Световита.

Вернувшись, Богомил предложил собравшемуся народу тоже отведать медового пирога. После чего помощники верховного жреца начали резать и раздавать куски пирога всем желающим. Сам же первосвященник наделял ими только знатных или известных ему людей, которые заранее отбирались. Получить из его рук пирог считалось особенно почетным.

– Что-то опять не видно никого от торговых городов, – приметил главный жрец и пожаловался стоявшему рядом с ним Мстивою.

Невнимание к богу Световиту со стороны большинства купечества уже давно стало головной болью Богомила. Благосостояние святилища зависело от ежегодных подношений, но самое богатое сословие никак не желало делиться с ним своими доходами.

– Я же предлагал ввести для всех обязательные приношения, – напомнил великий князь.

– Дар должен идти от души, а не по принуждению, – заявил упрямо верховный жрец. – Ладно, мы еще об этом поговорим.

Выздоровление Светослава затянулось, медленно заживали сломанные ребра. Да и рана на ноге вроде не опасная, неожиданно загноилась и никак не хотела затягиваться. И все же через месяц юноша уже начал вставать и даже выходить на прогулки.

Именно на одной из них он случайно услышал, что о нем говорит Будимир, выставляя себя спасителем их отряда. Причем Светославу в его рассказе отводилась в лучшем случае роль растерявшегося юнца. Но хуже было то, что, как выяснилось из расспросов Трувора, многие ему поверили.

– Ты тоже считаешь, что я от испуга растерялся, угодив в засаду? – напрямую спросил Светослав навестившего его Ратибора.

– Я так не думаю, – твердо заверил юношу воевода. – Но россказни этого негодяя уже дошли до Богомила, и он даже поинтересовался, не ошибся ли я, назначив тебя старшим. После чего мне пришлось напомнить, что ты мой лучший ученик, а угодить в засаду может каждый.