Анатолий Самсонов - Знак креста. Часть 1. Испанский крест, или Гранд Монте-Кристо

– Ах, вот как! Имя? – Силин снова пошевелил пальцем и навел ствол в лоб Маркеса.

– Пед… Педро Гонсалес, – сквозь всхлипы ответил Маркес.

– Возьмите себя в руки, – уже спокойным тоном сказал Силин, убрал пистолет и положил перед Маркесом лист бумаги: – Пишите!

– Что, что писать? – с надеждой и готовностью быстро спросил Маркес, всем своим видом показывая полную покорность судьбе.

– Признание! Признание в организации двойного убийства и в хищении золотых слитков и конфиската. Признание – первый шаг к спасению, знайте это. Звучит странно, но это так! – Силин встал, обошел журнальный столик, подошел к Маркесу, снял с него наручники, вернулся на свое место и бросил: – Пишите, пишите, времени у нас мало.

– Но как же? А как же те показания на Гранда? – с трясущимися губами спросил Маркес. – Не отвечая на вопрос, Силин повторил: – Пишите, пишите.

Пока Маркес торопливо выводил строки письма, Силин смотрел на него и думал: «Полезно, черт побери, иногда читать полицейские протоколы, полезно. Они подкинули мне версию об убийстве четы дель Борхо, и она только что подтвердилась».

Маркес дописал и теперь преданными собачьими глазами смотрел на Силина. Переводчик взял исписанные листы, бегло пробежал их глазами, кивнул головой и передал Силину.

– А теперь второй шаг, – Силин достал из кармана пиджака сложенный вчетверо лист бумаги с заранее подготовленным коротким испанским текстом, развернул его, положил перед Маркесом и приказным тоном бросил – подписывайте. – И пояснил: – Это согласие на сотрудничество. Для вас это пропуск в жизнь. – Маркес читал текст, и было видно, как на его лбу и лысой, как бильярдный шар голове, выступают крупные капли пота. Прочитав, он уставился шальными глазами на Силина и трясущимися, побелевшими губами прошептал: «… даю согласие на сотрудничество с органами государственной безопасности СССР. Выбираю псевдоним «Орус..». Затем вздохнул, успокоился, пробормотал «у меня нет выбора», и поставил подпись. Силин тут же забрал лист и сказал: – Вам придется уехать. Надеюсь, вы понимаете, что после всего этого оставаться в Картахене, да и, пожалуй, в Испании, вам нельзя. И вот почему. Гранда нет. Но есть его друзья и соратники. Они вам не поверят, они посчитают ваши показания оговором, ложью, и потому для них вы будете бычком на корриде.

– Гранда нет? —переспросил Маркес. В тоне, каким был задан вопрос, Силин уловил облегчение и вроде даже радость и подумал: «А ты все же редкая сволочь», – и вслух продолжил:

– А теперь детали. Я даю вам ровно сутки, чтобы вы покинули страну. Через Барселону во Францию, в Париж. Именно в Париж. Это первое. Второе. В Париже вам надо будет раз в неделю, а именно по пятницам, запомните, с семнадцати до девятнадцати часов посещать кафе «У Поля» на улице Ундино. Запомнили? Там к вам подойдут.

– А моя семья?

– Семья останется здесь. Здесь и под охраной, – четко и с расстановкой ответил Силин.

– Зачем я вам? – севшим голосом почти шепотом спросил Маркес.

Силин усмехнулся: – Мы сделаем из вас несгибаемого идейного борца с республиканцами и коммунистами. Мы создадим вам будущее.

Маркес замер, его лицо вытянулось, а глаза округлились от удивления.

Силин встал, снова усмехнулся и сказал: – Не впадайте в ступор, не надо. Пойдемте, «Орус», пойдемте, черный ход там.

Переводчик притушил в пепельнице тлеющую папиросу и тоже последовал к выходу.

Глава II. Россия. Май 1940 года.

Заходящее весеннее солнце зависло над краем леса, высвечивая излучину Истры и древний монастырь, сохранивший, несмотря на усилия безбожников -вандалов, совершенство форм и величавую мощь.

Человек, сидевший за столом на открытой веранде, явно не был расположен любоваться этой красотой и, скорее всего, даже не замечал ее, поминутно поглядывая на часы, и вытирая платком выступающий на лысине, лбу и шее пот.

Над поглотившим заходящее солнце лесом, возник темный фронт туч. Несмотря на подступающий вечер, было душно, как это бывает перед летней грозой.

Наконец послышался шум мотора, машина остановилась у ворот, хлопнула дверца, мотор заурчал, и машина отъехала. Распахнулась калитка, и на садовой дорожке появился средних лет худощавый, светловолосый и сероглазый с аккуратной щеточкой усов под носом мужчина в легком летнем парусиновом костюме. Вид человек имел весьма озабоченный. Быстро закрыв калитку на засов, гость скорым шагом двинулся к дому.

Человек, сидевший на веранде, покинул свое место и пошел ему навстречу, приговаривая: – Ну, наконец-то! – Мужчины пожали друг другу руки, и гость быстро и деловито спросил: – Так что же подвигло вас, товарищ Родригес, вызвонить меня в этот деревенский рай в столь спешном порядке? – Тот, кого назвали Родригесом, повел гостя к веранде, приговаривая: – Подвигло, товарищ Силин, кое-что подвигло, – в тон гостю ответил хозяин. По ступенькам поднялись на веранду. Гость пристально глянул в глаза хозяина, сменил тон и деловито спросил: – Что случилось? Последний раз я видел тебя таким встрёпнутым, когда ты узнал об отправке в Испанию Ивана Агаянца. (Сотрудник советской разведки Иван Агаянц по указанию Сталина инспектировал операцию по вывозу испанского золота в СССР. Прим. Авт.)