Марис Друва - Восемь сказок про Михаила Барышникова

1 сказка

Разбитая ваза

В сентябре 1961 года в рижской хореографической школе, в которой вместе с детьми учились дети собак и кошек, гостила инженер Рижской фарфоровой фабрики – Нина Фёдоровна. Она, как выяснилось, была знатоком мирового балета и ценителем этого вида искусства. В завершении встречи Нине Фёдоровне был показан небольшой концерт в школьном зале, в котором участвовали и дети, и щенки, и котята. В благодарность о возможности познакомиться с будущими мастерами балета, гостья подарила школе фарфоровую вазу.

Апплодисменты, слова уважения, прощания. Как бы там ни было, но ваза осталась одна на краю сцены, пока школьная управа провожала Нину Фёдоровну.

Один мальчик, стоявший в центре зала, смотрел на вазу. Потом он медленно стал подходить ближе, взял вазу и передвинул её. Теперь ваза находилась в самом центре сцены.

– Миша! – кто-то позвал из зала. – Миша, не трогай вазу!

Мальчик оглянулся, но ничего не ответил. Отойдя от края сцены, он смотрел на вазу издалека. Смотрел долго и потом отправился к девочке, которая сидела в конце зала на скамейке и читала книгу.

– Любочка, сыграй, пожалуйста!

Названная Любочкой девочка удивлённо оторвала глаза от книги.

– Сейчас?

– А почему нет?

– И что мне играть?

– Грустную. Ну ту, когда дождь шёл, помнишь?

– Грустную? Когда они тут все бегают и прыгают?

– Они затихнут, вот увидишь.

Девочка опустила голову, посмотрела в книгу, закрыла её и положила на скамейку.

– Ладно, Миша, я буду играть грустную, ту, когда дождь шёл. И надеюсь, что в зале все стихнут.

Любочка пошла к фортепиано, а Миша забежал на сцену, выключил всё освещение, оставив только один узкий луч прожектора. И этот луч освещал только и единственно фарфоровую вазу.

Фарфоровая ваза и грустная музыка. Только дождь в этот раз не льёт. Мальчишки, щенки, девчонки и котята от удивления открыли рты. Только сейчас стало заметно, насколько изящна, красива и изысканна эта ваза. Как балерина, как благочестивая девушка. Нина Фёдоровна точно угадала подарок, она действительно человек из балетного мира.

Кто теперь мог бы выйти на сцену и танцевать рядом с вазой?

Когда показалось, что вот-вот кто-то будет танцевать и даже начнётся дождь, – прозвенел звонок.

Любочка прекратила игру, нашла Мишу глазами, пожала плечами, как будто говоря: ну что я могу сделать, извини, Миша!

А на следующей перемене во всей школе объявили тревогу . Все были созваны в зал. Фарфоровая ваза разбилась! Её уронили со сцены.

В начале предыдущего урока, завуч шла за ней, хотела поставить на почётное место, но увидела – что ваза разбита.

В зал заходили школьники и чей-то голос уже кричал:

– Миша трогал вазу! Миша Барышников!

– Зачем ты трогал вазу? – строго спросила завуч.

– Она очень красива и изящна, я хотел её увидеть в центре сцены.

– Ты брал вазу в руки?

– Да. Поставил немного дальше, чтобы выглядело так, как нужно.

– И ваза выпала у тебя из рук? – завучу казалось, что вопрос уже решён.

– Нет, ваза осталась на сцене, там, где я её оставил.

Один щенок, породы боксёр, ученик Рижской Хореографической школы так тихо проскользнул из конца зала , что неожиданно оказался за спиной завуча.

– Это я разбил вазу. – Эти слова из уст щенка боксёра прозвучали достаточно громко и уверенно.

Он повесил мордочку, лапки скрестил на груди. В одной лапе у него были уличные штаны – и посреди зала он стоял в спортивных штанах и в незашнурованных туфлях.

Пауза затянулась и боксёр понял, что сказанное надо повторить.

– Я разбил вазу. Случайно.

–Как тебя зовут? – строго спросила завуч.

– Тоби. Тоби Шнок. Из Пардаугавы.

– Все могут быть свободны! Мы будем говорить с Тоби Шноком.

После этого неожиданного собрания в школьном зале у Миши был ещё урок русского языка, но когда он вместе со другими учениками пошёл домой и школьные двери закрылись, кто-то позвал его.

– Это Барышников?

Миша повернулся. В метрах трёх от школьных дверей, оперевшись о стену, стоял Тоби Шнок. Конечно, уже одетый прилично, держа в правой лапе портфель.

Миша подошёл к Тоби.

– Это Барышников? Миша? – спросил Тоби. Уже и след простыл от опущенной мордочки и съёженного вида – как ещё недавно перед завучем. Бодрая мордочка и блестящие дружелюбные глаза.

– Я Миша. А ты Тоби?

– Да, Тоби! Вот тебе лапа, будем друзьями! – Тоби уже успел взять сумку в левую лапу, а правую энергично протянул Мише.