Владимир Поселягин - Аномалия. Первый фронт. Второй фронт. Третий фронт (сборник)

– Вставай, просыпайся, советский народ!.. – пел над ухом до изумления бодрым голосом Артур. Завозившись, я закрыл голову подушкой и попытался снова уснуть.

– …Очнись от дурмана, не верь подлецам!

– Не к свободе ведут нас – наоборот…, – сделав голос погромче, продолжал петь он. Откинув подушку в сторону, я сел и, с трудом продрав один глаз, мрачно уставился на весело крутящегося у зеркала Попаданца.

– О, я смотрю, ты проснулся? – с элегантной наглостью спросил он, обернувшись. Я сверлил его сердитым взглядом, на который он не обращал внимания, продолжая расческой прилизывать свои волосы на пробор.

– Ну раз встал, то пошли, нас ждут великие дела. Ну чего расселся-то?

Целясь в наглеца полуоткрытым глазом, я на ощупь стал шарить по земляному полу в поисках обувки. Поняв мои намерения, Артур поднял руки и со смехом сказал:

– Все-все, сдаюсь. Ты как твоя мать – чуть что, сразу за что-нибудь потяжелее хватаешься.

– А ты что, с не-е-е-э-эй встречался? – спросил я, одновременно почесывая затылок, зевая и потягиваясь.

– Было дело, познакомились. – Артур невольно хохотнул, похоже, вспоминая встречу.

– Ты же тогда как сквозь землю провалился. Ну когда мы следили за тобой! – пояснил он, заметив мое недоумение. После чего продолжил: – Я еще тогда сразу заподозрил, что ты отправился сюда, верил и не верил. Мы с Димкой тут все кусты обшарили потихоньку, но так ничего и не нашли. Три дня вокруг крутились, а когда понял, что ты не скоро появишься, решил выведать все у твоей матери, поговорить по душам и… Ну и что тут смешного?

– Ой, не могу… выведать… у моей мамы… ой, насмешил!

Артур терпеливо стоял и ждал, когда я закончу смеяться. А заметив, что я слегка успокоился, обиженно сказал:

– Я же не знал, что она у тебя такая… такая…

– Строгая? Умная?

– Боевая! – ответил Артур, сердито посмотрев на меня.

– Понятно. Шваброй или веником?

– Я вообще не понимаю, как она поняла, что я тебя не знаю?!

– Шваброй или веником?

– Ведь представился сослуживцем, мол в армии командовал второй ротой, где ты и служил, так нет, сразу раскусила.

– Так шваброй или веником?

– Да веником, веником! Как поняла, что мы не те, за кого себя выдаем, так как за веник схватится и давай нас гонять! Еще твой отец в окно под смех соседей орал: «Ату их, Аля, ату!»

Заметив, что мне в рот снова попала смешинка, Попаданец насупился:

– Я, между прочим, даже котлетки ее фирменные попробовать не успел, только понюхать.

– Понятно. Тебе еще повезло, вот если бы ждала, готовилась, то и шваброй с грязной тряпкой пройтись могла, был прецедент.

– Да? Кстати, а вот Димке досталось больше, чем мне, даже пендель получить успел.

– Я же говорю, вам повезло, вот когда к ней из собеса приходили и что-то там недодали, так там такое было!.. От нее вся наша администрация плачет, всем мозги высушила. Можно сказать, она местная достопримечательность.

– Да уж, будем надеяться, что мы с ней больше не повстречаемся.

– Да ладно, для своих она белая и пушистая, знаешь, как песни поет? Ее на все праздники зовут, так-то.

– Ладно, поговорили и хватит, там на ранний обед звали, вставай давай.

– Угу!

Спрыгнув с кровати, я упал на пол и стал отжиматься, пыхтя как паровоз. Не из-за отдышки, просто привычка такая. Встав, стеснительно поправил сползшие трусы, и принялся неторопливо одеваться, насвистывая «Калинку-малинку». Сходив и умывшись под жестяным рукомойником, мы вместе с Артуром направились в сторожку, где столовался командный состав, то есть командование и мы.

Поздоровался с Лаврентием Павловичем и генералом Гоголевым, сел за стол и, взяв протянутую крепким красноармейцем в белом переднике тарелку супа, стал с аппетитом есть, изредка кидая на присутствующих любопытствующие взгляды.

– Здравствуйте, товарищи, извините за опоздание, пришлось поработать с некоторыми материалами, – сказал вошедший полковник Судоплатов и, пройдя к свободному месту, взял ложку из стеклянной банки, как вдруг отворилась дверь и в столовую заглянул боец осназа с гарнитурой рации и динамиком в ухе.

– Товарищ нарком, разрешите обратиться к товарищу полковнику. – И после кивка продолжил: – Товарищ полковник, Седьмая группа вышла на связь. Поляки объявились.

– Ну так пусть берут, пообщаемся, – ответил Судоплатов, приподняв бровь в недоумении.

– По словам седьмого, у старшего ППД.

– Рожковый? – спросил Судоплатов, нахмурившись.