Блез Анжелюс - Готика. Клуб одиноких сердец Эдгара Аллана По

Я пригляделся к маленьким буквам на медальоне и прочёл следующее-«В дар городскому саду от доктора Хуссейна-ибн-Хаггаси, май 1887 года».

– От того самого Хаггаси, который известен своими потрясающими успехами в геронтологии? Вы же знакомы с ним, Норберт?

– Да, это он, весьма интересный экземпляр, не только доктор, но и специалист по древним ценностям. Занимался сравнительной анатомией мумифицированных фараонов эпохи Древнего царства.

– Говорят, что он прибыл из Египта в Европу лет двадцать назад и количество его пациентов теперь просто огромно. Кто-то говорил, что он якобы нашёл средство от старения и смерти.

– Звучит, как сказка, мой дорогой друг, но всё может быть! Мы можем нанести визит доктору и поговорить с ним об этом, как Вы считаете, мой милый Генрих?

– Я с удовольствием составлю Вам компанию!

Уже через два дня мы были на пороге виллы Magnus, где практиковал и проживал доктор Хаггаси. Дверь нам открыл пожилой слуга, по виду – египтянин, который предложил нам пройти в каминный зал и подождать там хозяина.

Мы едва успели пригубить односолодовый виски, как в комнату вошёл сам доктор. Он был среднего роста, весьма смугл, на его висках белела седина, но глаза у него были очень живые, с каким-то маслянистым блеском, как это бывает у тех, кто принимает опиаты.

Мы поприветствовали доктора и похвалили его роскошную виллу, в которой он проводил много времени.

Он не скрывал своего удовольствия от подобных слов, но сказал он нам также о том, что и среди этой роскошной красоты невозможно скрыться от печальных и трагических событий, которые так взбудоражили Баден-Баден в последнее время.

Доктор пригласил нас на обед у себя в столовой, и мы с Герке с радостью согласились разделить с ним трапезу и побеседовать.

За обедом говорил один Хаггаси, но мы были этому даже рады, так как узнали много интересного об египетских древностях и мистической эзотерике эпохи Среднего царства.

Мы не заметили, как день склонился к вечеру, настолько захватывающей была наша беседа, и как из столовой мы переместились в сигарную комнату, в которой звучала музыка, это была очаровательная «Nessun dorma» Пуччини, от которой у меня даже возникли мурашки по телу.

Не помню в какой-то момент я вдруг почувствовал тонкий и нежный аромат жимолости с элегантной ноткой померанца, это известный факт, что запах табачного дыма только усиливает аромат парфюмерии.

Но откуда он появился?

В углу кресла, в котором я сидел, я с удивлением обнаружил голубой женский платок с небольшими инициалами «KvK», вышитыми в углу платка.

Я извлёк платок на свет и, обращаясь к моим визави, негромко произнёс:

– Доктор, я случайно обнаружил здесь платок! Такой приятный и до боли знакомый аромат, да и инициалы мне знакомы, это случайно не госпожа…

Не успел я договорить, как доктор Хаггаси меня нетерпеливо перебил:

– Да, Вы совершенно правы, Генрих, это несравненный аромат духов «Claire de la lune», которые, как и платок, что в Ваших руках, принадлежат госпоже Катарине фон Корфф, моей близкой знакомой.

– Судя по платку, она Вас недавно навещала? – присоединился к нашей беседе доктор Герке, – поймите правильно, доктор, мы с коллегой не видим в этом ничего предосудительного.

– Да, господа, она была у меня накануне, приходила посоветоваться со мной насчёт поведения своего супруга, Эдуарда фон Корффа, который тайно завёл шашни с молодой горничной, поступившей в их дом совсем недавно. Не стоит забывать, что и Катарина, сама из бывших горничных, из прислуги, и поэтому ей так неприятен этот инцидент с мужниной изменой, но надеюсь, всё это останется сугубо между нами, господа?

Мы уверили доктора Хаггаси в том, что умеем хранить тайну. Выпив ещё по бокалу бренди, мы пожелали доктору доброго сна, и ретировались в ночь, которая была освещена слишком полной луной.

– Что Вы думаете обо всём этом, доктор? – спросил я у Герке, как только за нами привратник закрыл ворота виллы Magnus.

– Загадочная и тёмная история, мой милый Генрих, – только это и смог вымолвить мой спутник.

Четыре дня спустя мы обедали вместе с комиссаром полиции господином Фричем в ресторации Феликса Баумгартнера, которая располагалась в здании местного Кургауза. Надо сказать, что подобное заведение пользовалось большой популярностью и было на хорошем счёту не только у курортной публики, которая обычно бывает крайне привередливой в вопросах аутентичной гастрономии, но и у местных баденцев, к слову сказать, избалованных не меньше приезжих гостей.