Мередит Маккардл: Восьмой страж

В столовой, куда ни глянь, везде спящие тела. И младшие, и старшие школьники лежат в таких позах, которые ну никак нельзя назвать удобными. Хотя когда ты бодрствуешь столько времени и при этом прошел через такие испытания, то о комфорте начинаешь думать в последнюю очередь.

Я замечаю сидящего в углу и опирающегося спиной о стену Эйба. Он не спит, но выглядит как зомби, уставившись вперед и не моргая. Сердце начинает биться чаще. Никто не заставлял его дожидаться меня. Но он, конечно же, это сделал.

Он услышал меня только тогда, когда я уже была в нескольких шагах от него. Эйб поворачивает голову, и его глаза тут же проясняются, а рот растягивается в улыбке.

— Я бы поприветствовал тебя стоя, но…

— Не бери в голову, — говорю я. У меня подгибаются колени, и я падаю на пол возле него. — Вот дерьмо, я вымотана донельзя.

Эйб хихикает:

— Что, больше никаких бранных словечек?

— Я слишком устала, — я складываю руки на груди и закрываю глаза. Эйб ненавидит ругательства. Всегда ненавидел. Он говорит, что это показатель небольшого словарного запаса. Но я выросла в доме, где слова из четырех букв были обычным делом, поэтому Эйб привык слышать их от меня.

Но не сейчас. Я не шучу, у меня просто нет сил.

С трудом открыв один глаз, я смотрю на часы на стене. Без нескольких минут четыре вечера. Таким образом, я бодрствую уже тридцать четыре часа.

Церемония выпуска в Пил довольно сильно отличается от церемоний в большинстве других учебных заведений. У нас нет ни шапочек, ни мантий, ни длинных церемоний со скучными речами. Зато есть День Испытаний. Один раз в год без предупреждения в школу прибывает группа проверяющих. Это может произойти и в сентябре, и в мае. День Испытаний всегда начинается ночью, после длительного и тяжелого рабочего дня, когда ты устал и еле держишься на ногах. А тут — сюрприз! — начинается веселье.

Первая часть — двенадцатичасовой письменный тест, тянущийся до самого рассвета. Вопросы охватывают области физики, биологии, истории, географии, исчисления и компьютерного программирования. Есть также и задания по этике. Вот, например:

Вас заперли в одной комнате с известным террористом, заложившим бомбу в Вашингтоне, которая должна сработать через тридцать минут. У вас есть дрель, плоскогубцы и ведро с литром воды. Ваши действия? (Подсказка: правильный ответ не имеет ничего общего с вышеупомянутыми средствами.)

После этого на очереди физические испытания. За все время существования Академии они не повторялись ни разу. Каждый младший и старший школьник в Пиле проходит это тестирование. Хотя я и не понимаю, зачем это нужно младшим курсам. За более чем тридцать лет ни один учащийся не выпустился из Академии, будучи младшекурсником.

Тем не менее, я все еще не могу избавиться от тянущих ощущений в животе при мысли о мужчине в зеленом галстуке, который так внимательно наблюдал за мной сегодня. Воспоминание о его пронизывающем взгляде заставляет меня содрогнуться.

— Знаешь, я не смогла закончить первое испытание, — признаюсь я, уютно устроившись головой в таком знакомом укромном уголке под мышкой Эйба.

— Ничего страшного, — уверяет он меня. — Это же просто проверка сил, помнишь? В следующем году мы снова будем проходить через это.

— Думаю, у меня не будет следующего года.

Эйб сидит, закрыв глаза, но услышав мой ответ, приоткрывает один и искоса смотрит на меня:

— Конечно, будет. Мы младшекурсники.

— Там был один мужчина, — говорю я. — Он наблюдал за мной весь день.

Эйб открывает второй глаз:

— На нас смотрела куча народа.

— Но не так. Этот мужчина смотрел чересчур внимательно. Это выглядело пугающе.

— Вероятно, он из ЦРУ, — говорит Эйб. — Они там все такие.

Я молчу. Мне хочется верить ему. Больше девятидесяти процентов из нас окажутся в ЦРУ. Нас призывают в восемнадцать лет, и, должна признаться, это отличная возможность. Нас отправляют в Лэнгли, а оттуда в Джорджтаун на подготовку. И не думайте, что выходные мы проводим как нормальные студенты на вечеринках с кучей алкоголя или в библиотеках, пытаясь впихнуть в свои головы знания перед экзаменами. Нет, мы проводим их в Мумбаи или Мосуле, или Маниле, грабя банки или забираясь в спальни мирных жителей. После шести месяцев жестких тренировок без сна мы готовы к работе.

Мы все полагаем, что именно это наше будущее. Эйб и я тоже никогда не сомневались в этом. Мы вместе вот уже два года, с самой первой недели учебы. Тогда же мы начали планировать и свое совместное будущее. Эйб уверен, что хочет быть специалистом по техническим вопросам в области науки и технологий (да-да, парень, от которого я без ума, компьютерный гений), а я хочу стать тайным оперативным агентом. Конечно, это значит, что мы будем много времени проводить порознь, так как он будет работать в Вашингтоне, а я — по всему миру, но Эйб уже провел исследование, в каком районе столицы лучше всего приобрести квартиру, которой суждено однажды стать нашим семейным гнездышком (да-да, мой парень к тому же просто образец парня мечты любой девушки).