Марк Веро - Когда тени вернутся

Лаура подошла к Авроре, точно вынырнув откуда-то.

– Идем, новая знакомая! Здесь нам оставаться не следует. Ночь скоро закончится!

Аврора взялась за поданную руку, с любопытством рассматривая только что приобретенную подругу: невысокая ростом, стройна, но физически крепка, особенно выделялись пальцы с каким-то птичьим хватом, широкие плечи, выступавшие как крылья, бедра – тоже струна мышц.

– Куда мы идем? – спросила римлянка.

– Подальше отсюда. В Равенну.

– И мне туда!

– Не иначе – рок! Не зря я сюда пришла. Еле раздобыла эту жалкую одежду, чтобы не так выделяться.

Аврора посмотрела: в самом деле – не туника, а лохмотья какие-то.

– До тебя ее носила, кажется, целая центурия!

– Центурия? – переспросила Лаура.

– Ну да. Человек сто. Такая порванная и тут, и в этом месте, – Аврора опытным женским взглядом оценивала увиденный экземпляр, – а тут, сдается мне, кого-то пороли ремнями.

Лаура подняла голову к звездному небу. Цикады завели ночную песнь, прерванную людской беготней.

– Это ничего. Это не главное. Однако, нам пора спешить. Забирай свои вещи, и быстрее из таверны!

– Дай мне час, – Аврора потянулась.

– Никакого часа! – строго произнесла новая подруга. – Минута, самое большое – три. Я в свою комнату сейчас, а ты – в свою. Если через три минуты тебя не будет у входа – твой выбор!

И она, не мешкая, устремилась в самый дальний и самый дешевый угол таверны. У Авроры, напротив, комната была с краю, лучшая из представленных в заведении.

– Быстрее, быстрее… – передразнивала римлянка нищенку. – Те два осла сняли с меня все украшения. Как мне теперь выехать в дорогу без наряда? Да и прическа растрепалась.

Тем не менее, она побросала мелкие вещи в дорожный мешочек, пришитый к поясу: деньги, скребок, ленты, украшения, духи, румяна; а провизию, сменную одежду, запасные сандалии и капюшон – в дорожную сумку, которую вез Стаций. Не прошло и пары минут, как через приоткрытую дверь в комнату залетело едва различимое дуновение – воздух завибрировал еле уловимым шепотом. Но когда нервы натянуты, как тетива лука, то на малейшее изменение среды реагируешь чутко. Так и Аврора – схватила последнее, что нашла на кровати, и стрелой вылетела наружу.

Лаура стояла за поворотом, там, где освещаемая пламенем от факела земля постепенно терялась в зыбких ночных тенях. Казалось, еще чуть-чуть и она сольется с ними.

– Подожди меня! – испуганно зашептала Аврора, все еще чувствуя след от кинжала на своей шее.

– Не мешкай! – отозвалось эхо.

Аврора забросила дорожную сумку через седло, отвязала ремни от коновязи, взяла коня под уздечку, вывела на протоптанную дорожку и, ясно разглядев Лауру, спокойно устроилась в седле.

– А где твой конь? – вполголоса спросила римлянка.

– Я не так давно вообще узнала о их существовании, – глядя в сторону произнесла Лаура.

Патрицианка недоверчиво покосилась на селянку (если судить по внешнему виду).

– Забирайся ко мне. Стаций нас двоих спокойно и с удовольствием повезет. Да, Стаций? – и, наклонившись, она заглянула коню в глаза; тот тихонько профырчал. – К тому же, я обязана тебе жизнью! Только скажи, чем могу отплатить, клянусь, что готова на все! Пусть многие из моего окружения и разговаривать бы не стали с плебеем, я – не такая, как они! Садись!

Лаура внимательно выслушала щедрое и искреннее предложение, молча кивнула, подошла к крупу лошади и попросила:

– Помоги мне подняться, не знаю, как это делается. Едем отсюда. Я принимаю твое предложение. Видно, сами боги послали тебя мне на помощь!

– Сама так думала про тебя! – усмехнулась Аврора. – Едем!

Топот скакуна потонул в тихих улочках Ариминиума.

Они миновали пятиарочный мост Тиберия, пересекающий полноводную реку Мареккья, и, как только город пропал из виду, расположились на берегу, утопающем в камышах. Звезды тихо мерцали с далеких высот. Отовсюду, насколько хватало глаз, струился их серебристый, тонкострунный зов. Словно мать зовет свое нерадивое дитя, сбежавшее из родного дома.

Искры от костра завершали пламенную речь и стихали, выдыхая последние огненные знаки.

– Да, Лаура, может, это и опасно после всего пережитого, но по крайней мере я согрелась и не умру ледяной мумией.

– Ты не представляешь, как здесь тепло, под открытым небом! – восхищенно сказала Лаура и поймала на себе косой взгляд римлянки. – Какое это обволакивающее до глубины души чувство! Но, прежде чем мы заснем, хочу услышать твою историю. Я говорю с каждым, кого вижу, и не могу наговориться. Бывает у тебя так?