Олег Татаренко - Тайные похождения экспедитора Дубровского

– Да иди ты к чёрту, Свельич, с дороги! – в сердцах сказал Разумовский, – неужто не знаешь, что барин твой совсем не мастак рапорта писать. Почерк разборчивый, а ничего не понятно. Пропусти!

Войдя внутрь Разумовский, удостоверившись, что «барин» жив и по петровскому обычаю уже принял стопку анисовой, приступил к дознанию.

– Ей богу, Володька, люб ты мне, но так охота иногда плетей тебе прописать или на дыбе растянуть, особенно когда читаю твои рапорта. Давай разбираться по пунктам. Здоровье телесное 90%?

– Вот, фонарь под глазом, да царапина неглубокая на пузе.

– С этим понятно, бодягу болотную приложи, небитая рожа тебе на днях понадобится. Дальше, здоровье душевное 10%. Влюбился что ли или рассудком тронулся? Мне тут рассказывали, что ты рогатулины из веток у «гром-камня» мастерил. Дурачком прикидывался?

– Влюбляться тут можно разве что в старую кобылу купца Калашникова. Тоска меня убивает, Григорий Иванович, вот дела сделал, теперь от скуки помирать буду.

– Делов наворотил – будь здоров, аж сама императрица… Давай-ка, братец подробнее.

– Народу тут скопилось – тьма тьмущая, сам видишь. Ожидали очередной смуты, да не угадали. Про торговлю в обход царской казны я докладывал. Тут, брат, почище дело вырисовалось. Деловые людишки после обработки «гром-камня» повадились осколки от него как памятные сувениры продавать.

– Вот шельмецы!

– В казну, понятное дело ни копейки. Урон государству налицо. Но и это ещё не всё. Из веточек я строил треугольники Пифагора и вычислил, что камень обтёсывают гораздо больше необходимого. Уже стесали одну пятую его высоты. Пока дотащим до пристани, от него какашка козья останется!

– Часть перечтённых тобой деловых людишек мы ужё прибрали, нескольким удалось ускользнуть, ну, то не беда сыщем. Но пока не понятно, кто решил подорвать авторитет государства и императрицы.

– Пришлось не мало потрудиться, но все ниточки ведут к …

Тут Гринёв взял перо и бумагу и написал ряд имён. Разумовский внимательно прочитал и сжёг лист.

– Пётр Андреевич, а ты часом не ошибся? Ведь это государевой изменой попахивает?

– Нет, не ошибся. Но и эти особы могут быть даже не в курсе дела, во что вляпались. Смотри, этим клинком меня хотели зарезать.

– Сталь знатная, рукоятка из кости. И что?

– Не из кости рукоятка. Я отколол кусочек и поджёг. Он плавится как воск, только при большей температуре, и запах совсем не тот.

– У одного из твоих татей очень интересная обувь, я такую тоже не видел, странный покрой. Вроде туфля, но на шнуровке и скрывает почти всю голень. Но самое странное, это подошва: сделана не из кожи, а неизвестно из чего. Ладно, ты нам тоже загадку подкинул. Соглядатаи в один голос утверждают, что тебе распороли брюхо, а от туда не кишки вывалились, а пух полетел.

– Да тут всё просто. Для достоверности образа ссутулил плечи, подложил под пузо подушку, вот её и прошили клинком. Кстати, теперь Савельичу нечего подкладывать под зад, а у него ревматизм.

– С подушкой разберёмся. Саблю ты сломал, но когда ты успел подмениться с переодетым в тебя Савельичем, ведь в кабаке с тебя глаз не спускали?

– В кабаке я вычислил шестерых по свою душу, вышел, зашёл якобы по нужде в конюшню, а вышел уже Савельич. Крался сзади и помаленьку сокращал число нападавших.

– Ясно, хитро задумано! Далее по списку. Откуда взялся осёл, и куда делись выданные вам две казённые лошади?

– По приезду на постоялый двор, Савельич за полушку велел какому-то сорванцу отвести наших лошадей в стойло, но ни сопляка, ни лошадей мы больше не видели. Ну ни осёл он после этого? Савельич, подай голос!

– Иа, иа, – донеслось из сеней.

– Фигляры! Лошадь свою я оставлю и пойду пешком. Ты справишь новый кафтан и поправишь свою морду лица. Всё до завтрего, крутись как хочешь, но к обеду выедешь в дубраву и будешь совершать верховую прогулку, пока задница не отвалится. С тобой хотят поговорить. Всё!

– Вот и друг называется! Ни молодец тебе, ни спасибо за службу, хоть лошадь оставил.

Скрипнула дверь, это вернулся Григорий Иванович.

– Лошади твои мы знаем у кого, да вот повода зайти всё как-то нету. Дайка свои червонцы сюда, а себе возьми вот мои ассигнации. А то рукоятка из поддельной кости, подошва из поддельной кожи, сдаётся мне, что и червонцы фальшивкой попахивают.

Вечером, того же дня Савельич поспешил в лавку за новым кафтаном для «барина», все размеры он знал наизусть, а предпочтения и вкусы у Владимира почти не менялись с детства. Именно Владимира, ибо так нарекли его родители, так окрестили в церкви.