Олег Татаренко - Тайные похождения экспедитора Дубровского

– Да уж, господа, пришлось окропить первый снежок красненьким. Почему задержались?

– Да виданное ли дело читать депешу с поэтапно расписанным Вашим будущим убийством, написанным Вами же? Мы подумали, да и не только мы, что Вы Пётр Андреевич, извините не в себе. Но потом вспомнили тайный приказ из сами знаете откуда, чтобы выполнять все Ваши указания.

– Простите, господа, время поджимало, я мало следил за стилем написанной мной записки, видимо получилось очень путано. Вон того ударил Савельич, он без сознания. Везите его в приказ и глаз с него не спускайте! Рядом с ним сидите, но чтоб был живой. Если он случайно поперхнётся ночью или случайно удавится, я вас самих удавлю, нет, лучше отошлю в тайную канцелярию, там с вас три шкуры заживо снимут. Я по пути сюда ещё троих зарубил, мертвяков уберите, а кровь присыпьте. Всё, я спать, пойдём Савельич.

– Пётр Андреевич! Рапорт, рапорт напишите!

– Да скачите вы уже в задницу!

Усталые, но победившие они возвращались домой.

– А лихо мы их, Савельич обдурили!

– Полно Вам, барин, куражиться! Уже давно тридцатник перевалило, а всё дитё дитём!

– Я давно уже не барин, а неизвестно кто, а что дитё, так на то ты мне в няньки приставлен.

– Да какие няньки! Я же дряхлый старик, уже путаюсь где и как Вас звать – величать, ну остепениться пора уже! У других вона хозяева сидят за столом и пишут, и при деле. А Вы всё саблей махать! А если б меня старика прибили? Вечно на рожон лезите! Саблю вона фамильную в крошку! Видал бы ваш батюшка!

– Да, жаль, хороший был инструмент, но тут выбирать не приходилось: или сабля, или моя голова.

– Надо было ещё позавчера съезжать от сюда, бумаги готовы и отправлены, так нет, надо ж за руку схватить!

– А кто мне на слова поверит, нужны языки и доказательства.

– А взял бы и свёз всех негодяев канцелярию, слава богу, пытки опять разрешили, там бы на дыбе быстро языки поразвязались!

При упоминании пыток, Пётр Андреевич вздрогнул. Ещё свежи были в памяти казематы и каторга. Так бы и сгнил бы там, если б не Арина.

– Остепенись, Пётр Андреевич, сядь за бумажную работу, а я тебе кофий приносить буду.

– Ага, ты ещё скажи – женись! – Гринёв начинал злиться.

– А и скажу! Приедешь обратно в столицу, так и в ножки кланяйся матушке Арине Родионовне, она тебе жизнь спасла, у самой матушки Императрицы за тебя на коленях просила. Увязался тогда за дочкой Троекуровской, ах она то, ах она сё, а она вона замуж выскочила и сейчас счастлива, а ты сколько дурости наделал. А Аринка тебя завсегда любила. Вон хоть сейчас позови, полетит за тобой куда хош.

– Благодарен я ей и обязан до конца жизни, Савельич, да в том-то и беда, что если позову, то и полетит за мной. Да только дурь всё это. Она молода, а я стар и лишён дворянства, это у неё от романтизма чувств, вот повзрослеет, всё поймёт и жалеть потом будет. Да и как я в глаза её дяде или кто он ей там смотреть буду? Он меня к работе взял, имя другое дал.

– Да больно хороша работа, поджилки до сих пор трясутся! Весь побит, а кафтан, а моя подушка, ой, матушки мои!

– Да будет тебе уже, Савельич! Завтра куплю себе новый кафтан, тебе новую подушку под задницу… Да! Закажу бутылку коньяку, и мы с тобой гульнём за победу!

– Завтра, а гроши?

– Вот, смотри! Целых двести пятьдесят целковых за мою голову дали, а раз ты упыря того палкой приложил, то и тебе причитается!

Савельич грустно вздохнул и покрутил пальцем у виска. Между тем путники дошли до своей избы.

– Ты мне постели, Савельич, да и ложись, а я сам разденусь и умоюсь. Вот ещё что: свечу принеси, мне рапорт писать надо, будь он неладен.

Гринёв взял перо и бумагу, написал:

Здоровье телесное – 90%

Здоровье душевное – 10%

Вооружение – трофейный кинжал дамасской стали 1шт.

Казна – 250 рублей червонцами за мою голову и два с полтиной с остаку

Одёжа -туфли, портки, треуголка, остальное рваньё

Скотина для перевозки грузов – осёл 1шт.

Убыток реквизиту – подушка поджопная 1 шт.

Писать более подробно Гринёв не стал: мало ли, в какие руки попадёт, да и всё равно замучают расспросами, что, да как, а написавши, задул свечу лёг спать.

На утро не заставил себя ждать дознаватель от тайной канцелярии Разумовский. На стук в дверь показался Савельич.

– Здаров, старый пёс, барин дома?

– Пётр Андреевич дома, но болеют и не принимают. Вот рапорт велел передать.