Улия Воронина - Спасти героя

Дэтэ усмехнулся:

– Я вижу, тебя он уже покорил. Надеюсь только, ты, в отличие от Бюсси, будешь жить разумом, а не чувствами. Иными словами, я надеюсь на твой профессионализм.

– Ты сомневаешься во мне?

– Нет. Только немного обеспокоен, – он улыбнулся.

– Не нужно. Пока все хорошо. Он ведь взял меня на службу, и даже назвал другом, хоть по-настоящему пока не доверяет, не взял с собой.. Но если я и дальше буду полезна ему…

– В том, что ты придешься ему по душе, я никогда не сомневался.

– Так что же?

– Выполни задание, Аш.

– Разумеется.

Когда они прощались, в его взгляде снова мелькнуло какое-то живое человеческое выражение, точно он был недоволен их разговором, или чувствовал за собой вину, или может что-то еще, а что именно, она не успела понять. Едва скользнув по лицу, чувства пропали. Дэтэ умел владеть собой, подавляя эмоции, а она больше не желала их разгадывать. На это ушло достаточно времени в прошлом, и она давно пообещала себе не тратить ни минуты в будущем.

Бюсси вернулся только к вечеру третьего дня. Из-за барона он не мог ехать так быстро как хотел, но ради Франсуазы, он заботился об ее отце. Барон теперь расходовал силы на то, что гневался на Бюсси, правую руку коварного Анжуйского, и оттого внешнее проявление горя от потери любимой дочери уменьшилось. Уважительный и спокойный тон, которым говорил с ним Бюсси, заставлял его, как дворянина, вести себя сдержанно и вежливо. Не будь этого, он бы с радостью умер на дуэли с этим человеком, раз драться с принцем крови было нельзя.

Бюсси сделал все как нельзя лучше, он вернул отцу дочь, дочери отца. Ему доставило немалую радость, созерцать их счастье. А потом, пообещав заставить герцога расторгнуть брак Франсуазы, он, запыленный, с кровоточащей раной, но в чудесном настроении, поскольку она одарила его на прощанье если и не любящей, то счастливой улыбкой, поспешил домой, чтобы подготовиться к аудиенции у принца.

Аш опасалась, что он и не вспомнит ее, после всего, что придется долго объяснять, как они познакомились, и почему он находиться теперь в доме Бюсси. В конце концов, кто такой лекарь для такого важного синьора? Ведь того, кто лечил его в доме Франсуазы, он совершенно не запомнил, раз принял ее за него. Но принимая на ходу помощь слуг, Бюсси закричал, думая, что лекарь где-нибудь на верху, и не знает о его возвращении.

– Реми!..

– Я здесь, господин граф!– Реми вздохнул с облегчением, что его не забыли, и вышел из-за спины своего нетерпеливого господина.

– Реми! Вот ты где! Рад видеть тебя дружище! Ну, как тут шли дела, пока меня не было?

– Все было довольно спокойно, господин. Каждый вечер к дому приходил граф Монсоро, но его не впускали, он говорил коротко через дверное оконце, и уходил. Иногда в ярости, бормоча проклятия, но я следил, он не возвращался, боясь, очевидно, привлечь внимание соседей.

– Мерзавец! Но он заплатит за свою подлость. В этом я уверен. Он даже ее отцу не сказал, что Франсуаза жива!.. Я застал барона в трауре, безутешно оплакивающим свою дочь. Он стар и болен, и мог бы умереть от горя, и Франсуаза… Знаешь, я ведь привез его сюда, они снова вместе. И теперь надежда поселилась в моем сердце!… Если бы ты только видел, как она посмотрела на меня, когда обняла отца!… А как нежен был ее взгляд при прощании!… Эти глаза точно сотканы из лепестков фиалки, но глубоки, как океан! … О, я счастливец, уже в том, что встретил ее! … Но ты не знаешь главное! Франсуаза и ее отец просили меня обратиться к принцу за расторжением брака, и он расторгнет его!

Тем временем слуги все-таки раздели возбужденного событиями Бюсси, и она увидел кровь на серой от пыли повязке.

– Ваша рана!… Минуту, я поменяю повязку!

– Не стоит, мой дорогой! Все пройдет само по себе и в ближайшее время, любовь лучший доктор, ты ведь знаешь это, хоть и юн?

Он ласково коснулся ее подбородка, и засмеялся, потому что Аш невольно чуть покраснела от прикосновения.

– О, ты все еще краснеешь!.. Чтож, это тебе к лицу! Думаю, такой миловидный юноша, как ты, никогда не будет обделен женским вниманием, и ты привыкнешь к этому, и будешь наслаждаться своей властью, пока не встретишь ту, которая станет повелевать твоим сердцем безраздельно! О, Реми, любовь это рай, и, думаю, единственный настоящий – ты отдаешь всего себя, но это не жертва, ты получаешь взамен счастье, о котором и не мечтал, и совершенно незаслуженно!.. Знаешь, когда ты так влюблен, так счастлив, в душу сами рвутся стихи, точно песни менестреля… Я когда-нибудь тебе покажу, пожалуй, потому что вижу в тебе родственную душу… Если бы только знал!.. Впрочем, когда-нибудь ты тоже почувствуешь это, если конечно, не знал до сих пор!