Людмила Перцевая - Чёрный конгресс [litres самиздат]

После долгих споров практиков с теоретиками, горный совет написал свое заключение: работы продолжать, крепеж усилить, особенно следить за выбросами метана, спичек в шахту не брать! Главный маркшейдер подписал заключение, а заезжему умнику лихо бросил: «Да об мою голову ответственность, выстоим, не дрейф!» На что тот, прямо тут же на совете, горько парировал: «Будьте вы все прокляты, придурки темные, дальше носа своего не видите… Вспомните меня, да поздно будет».

То ли проклятие сработало, то ли момент подгадал, но той же роковой ночью после череды страшных горных ударов город вместе с заводом провалился под землю. Стали крениться и оползать терриконы, порода возвращалась на свое место. Никакие спасатели не могли помочь в этой страшной катастрофе.

Петр Лукич как раз прощался с приезжими учеными в привокзальном ресторане, выметнулись, без ума кинулись к машинам, далеко отъехали, прежде чем остановились, оглянулись на непрекращающийся грохот, дым и вздымающееся пламя.

Говорят, по ночам над бывшим городом до сих пор встает лиловое зарево, слышится протяжный вой и стоны. Да иногда сквозь стенания пробиваются странные звуки, чавканье и чмоканье. Это Чрево Земли прожевывает и переваривает город, вместе со всеми машинами, не успевшими сбежать жителями, бетоном и пластиком.

Все подходы к гиблому месту поросли лесом, рельсы – заржавели. Реки обтекают город петлями, а если какая неразумная и забежит, там и канет без следа.

Про Горнозаводск, провалившийся под землю, рассказывают самое разное, неизменно присовокупляя и проклятие, и подписанный то ли кровью, то ли чернилами, договор, обрекший город на страшную кончину. Почему- то всё Зло приписывают Главному Маркшейдеру, хотя изменить ход событий ни он, ни кто-то другой в тот момент был уже не в силах.

Лукич, как заговоренный, прилепился на всю оставшуюся жизнь в таежном поселке, неподалеку. Слышал, что наезжали на место катастрофы отчаянные диггеры, – назад никто не вернулся. Любопытствовали копатели, ведь сколько добра числилось за богатым населением! – Туда бригады уходили, а назад никто не возвращался. Петр Лукич без устали мотался по разным инстанциям, добиваясь, чтобы все подходы к месту проклятой катастрофы перекрыли, но ему резонно возражали: «А как вы себе это представляете, охрану в тайге кольцом расположить? У вас там выработки многокилометровые под землей были проложены! Где провалится – не угадаешь…»

Один смельчак из конторских ядовито добавил: «Раньше надо было о последствиях думать, а через полвека что уж ногами сучить. Или совесть мучает?»

Петр Лукич резко поднялся, швырнул свою кепку, то ли прерывистый вздох, то ли сдерживаемое рыдание рванулось хрипло из глотки. Выговорился. А уж что его мучает – словами не определить. Только и осталось, что самому вслед за городом в Тартар отправиться, но как решиться? Пламя и грохот той страшной ночи по сию пору в нем живет.

Мы, молча, со стесненным сердцем мой проводник, со страхом и недоумением в душе я (как такое могло быть?!) быстро шли тайгой, стремясь поскорее выйти к людям.

Межзвездный корабль Контрольного Надзора шел по давно отработанному маршруту. В этом звездном рукаве было не так много точек для ревизии: пара сотен планет с разумными биологическими существами. Но Центр управления Вселенной ими очень дорожил и с завидным постоянством посылал бригаду для визуальной констатации благополучия. Находились эти цивилизации на разных ступенях развития, сильно отличались способами жизнедеятельности, образом коммуникации, философией мироощущения. Но все они в равной степени были важны для Центра, как резервная кладовая идей и нестандартных решений, которые рождались только в необъяснимых, спонтанных и алогичных цепочках пульсации биомассы. Поэтому Цивилизации живых существ надлежало холить, лелеять и отслеживать все внутренние процессы их развития.

Маршрут был проложен так, чтобы неукоснительно, раз в сто тысяч лет (по земному измерению), корабль подходил к реперной точке, ревизовал и фиксировал произошедшее за контрольный период времени, предпринимал действия, предписанные регламентом, и двигался дальше. На пути следования в двух противоположных точках он пронзал Энергетические силовые туманности, крутыми сгустками зависавшие в космосе. Они подзаряжали его самым естественным путем, и он следовал дальше по замкнутому кольцу, словно ведомый вечным двигателем.