Клайв Касслер - Циклоп

– Это он! – прокричал Джордино.

– «Истинный племянник дяди Сэма, ведь четвертого июля мать меня родила».

– Что такое? – крикнул ему Сэндекер. – О чем ты?

Джесси вскочила на ноги, внезапно позабыв о мучительной усталости, и побежала следом за Джордино.

– Он вернулся! – сквозь слезы прокричала она.

Затем со ступенек сбежал и адмирал.

Дети запнулись на припеве и прижались к мужчине, испугавшись троих человек, бегущих к ним с криками. Они цеплялись за него, как за родного отца. Собаки стали плотнее друг к другу и залаяли еще громче.

Джордино остановился в двух шагах от них, пытаясь подобрать слова. Несколько секунд он лишь стоял и восторженно улыбался. Наконец он взял себя в руки.

– С возвращением, Лазарь.

Питт лукаво усмехнулся:

– Надо же, приятель. У тебя случайно в кармане не завалялась бутылочка сухого мартини?

Шесть часов спустя Дирк спал мертвецким сном в пустом помещении кафедрального собора. Он отказывался заходить внутрь, пока не передал детей врачам и не накормил собак, пришедших с ним. После этого настоял на том, чтобы и Джесси взяла перерыв.

Они лежали в нескольких футах друг от друга на двойных одеялах, служивших им подстилками на жестком кафельном полу. Верный Джордино сидел в плетеном кресле у входа в комнату и оберегал их сон, постоянно шикая на забредавших детей, чтобы те не шумели.

При виде Сэндекера, сопровождаемого кубинскими военными, Эл насторожился. Среди них был Хаген, постаревший и гораздо сильнее уставший, чем во время их прошлой встречи почти двадцать часов назад. Джордино сразу узнал человека, шедшего рядом с агентом прямо позади адмирала. Как только он поднялся на ноги, Сэндекер кивнул в сторону спящих.

– Разбуди их, – тихо сказал он.

Джесси застонала, отказываясь просыпаться. Пришлось несколько секунд трясти ее за плечо, чтобы она оторвалась ото сна. Все еще уставшая и полусонная, женщина присела и помотала головой, пытаясь прийти в себя.

Питт проснулся почти мгновенно, будто по звонку будильника. Он осмотрелся и присел, опершись на локоть, настороженно вглядываясь в мужчин, окруживших его.

– Дирк, – сказал Сэндекер. – Это президент Фидель Кастро, Во время объезда больниц с инспекцией ему сказали, что ты и Джесси находитесь здесь. Он хотел бы поговорить с вами.

До того как раненый успел что-либо ответить, Кастро вышел вперед, пожал ему руку и с неожиданной силой рывком поднял на ноги. Темно-карие глаза вождя встретились с пронзительно-зелеными глазами Дирка. Кастро был одет в аккуратно выглаженную униформу оливкового цвета с погонами Верховного главнокомандующего, резко контрастировавшую с одеждой Питта, так и не снявшего грязные лохмотья, в которых он пришел в собор.

– Значит, это и есть человек, одурачивший моих полицейских, а затем спасший город? – по-испански спросил Кастро.

Джесси перевела Питту, и тот отрицательно покачал головой:

– Я был всего лишь одним из выживших счастливчиков. Не меньше двадцати других парней погибли, пытаясь предотвратить трагедию.

– Если бы корабли взорвались, когда они еще находились в порту, вместо почти всей Гаваны осталась бы только выжженная земля. И она стала бы могилой для меня и еще полумиллиона человек. Куба – благодарная страна, и она желает чествовать вас, как Героя Революции.

– Та, что стоит рядом со мной, заслуживает этого не меньше, – пробормотал Питт.

Джесси резко посмотрела на него, не став переводить.

– Что он сказал? – спросил Кастро.

Женщина прокашлялась:

– Ах… он сказал, что это большая честь для него.

Затем Фидель попросил мистера Дирка рассказать, как им удалось захватить корабли.

– Расскажите мне, что вы видели, – вежливо попросил он. – Расскажите, как все происходило. С самого начала.

– Начиная с того момента, как мы покинули посольство Швейцарии? – спросил Питт, едва заметно прищурившись.

– Как пожелаете, – ответил Кастро, подыгрывая ему.

Пока мужчина рассказывал об отчаянной перестрелке на причале и о том, чего им стоило убрать «Эми Бигелоу» и «Озеро Зайсан» из гавани, кубинский правитель постоянно прерывал его шквалом вопросов. Казалось, что любопытство Кастро утолить невозможно. Рассказ раненого занял почти столько же времени, сколько и те события, о которых он поведал.

Питт рассказывал обо всем по порядку так прямо и бесстрастно, как мог, понимая, что ему никогда не удастся точно описать невероятную храбрость людей, бескорыстно отдавших свои жизни за людей из другой страны. Он поведал о том, как Кларк блестяще сдерживал противника, во много раз превосходящего его силами, как Мэнни и Мо вместе со своими экипажами трудились в моторных отсеках кораблей, чтобы раскочегарить двигатели, прекрасно сознавая, что те в любую минуту могут взорваться. Он рассказал, как Джек и его экипаж до последнего оставались на буксире, оттаскивая корабли смерти все дальше в море, пока не осталось слишком мало времени, чтобы спастись. Он всей душой желал, чтобы они все стояли сейчас рядом с ним, чтобы каждый мог рассказать свою историю. Питт задумался, о чем бы они могли рассказать, затем улыбнулся про себя, представляя рассказ Мэнни, перемешанный с отборными ругательствами.