Алексей Янов - Орда

В этот же день, среди более — менее образованных добровольцев, владеющих славянским языком, начали формироваться штаты областных и городских органов власти Крымской области. Полноформатный процесс врастания Крыма в ткань Русского государства был запущен.

На Таманский п — ов через Керченский пролив часть экспедиционных войск переправилась на конфискованных в Кафе венецианских торговых судах. Кроме того, в устье реки Кубани силами 5–й рати было начато строительство древо — земляной крепости Темрюк.

Когда русские войска устраивали лагерь в устье Дона нам, посредством гонцов, стали известны следующие новости. Во — первых, 7–му корпусу хватило сил не только для, по большей части, бескровного занятия всего Галицкого княжества, но и для дальнейшего продвижения на юг, вплоть до устья Дуная, с занятием всей Молдавии. Это был не самовольный захват земель, просто восстанавливалась историческая справедливость. Ведь все эти придунайско — приднестровские территории раньше входили в состав Руси и Галицкого княжества. Граница Руси с Венгрией, Валахией и Болгарией теперь, как и в лучшие времена, вплоть до 12 века, проходила по рекам Серет и Дунай. После окончательного закрепления на новых приращенных территориях корпусу Мечеслава ставилась задача охранять новую западную границу Руси от Калининграда на Балтике до Галаца (Галич Малый) на Дунае.

«ВГВ» сообщала о взятии крепости Дербент. Но, не смотря на этот успех, война на Северо — Кавказском направлении ещё продолжится. По — осени, должен будет стартовать следующий этап кампании. В начале сентябре «ЦГВ» и «ВГВ» совместными усилиями, действуя соответственно с запада и востока должны будут начать Северо — Кавказский поход — против остатков половцев и воинственных горских народов, главным образом аланов и черкесов.

Поэтому «ЦГВ», отрядив часть сил с целью блокирования полосы черноморского побережья в районе современных мне Сочи и Адлера, чтобы надёжно перекрыть проход на Северный Кавказ крепостью, которая бы защищала нас от вражеских вторжений с территории оккупированной монголами Грузии. А основная масса «ЦГВ» до начала осени останется здесь, на берегах рек Дона и Кубани. Я же планировал через земли Новгород — Северского и Черниговского княжеств вернуться в Смоленск, чтобы ускорить обеспечения двух этих войсковых группировок всеми необходимыми припасами и вооружениями.

На Дону и по берегам Азовского моря жили многочисленные славянские поселенцы, так называемые «бродники», прототип позднейшего казачества. Они были людьми воинственными, не одно десятилетие враждовавшие с Черниговскими князьями, боярами, лукоморскими половцами и северо — кавказскими народами.

В прошлом году бродники, как и все прочие жители степей, подверглись монгольскому нашествию… С монголами бродники вынужденно поддерживали даннические отношения ещё со времён Калки, поэтому катастрофой новое нашествие монголов для бродников не стало, в отличие от тех же половцев.

Эти вольные землепашцы, охотники, торговцы, охранники купеческих караванов, рыбаки и, будем честны, разбойники вовсе и не думали оказывать сопротивление нашим войскам и конным дозорам, подступающим к их укреплённым сёлам. Люди, жившие на этих скромных островках осёдлости и земледелия на общем фоне дикой, кочевой степи, сами выходили навстречу русским ратям, встречая их хлебом — солью.

По моей инициативе, поддержанной решением местного вече — круга, во главе со своими старшинами бродники образовали всеми своими многочисленными укреплёнными посёлками и прочими селищами Сурожско(Азово) — Донскую область с областным центром — Ростовом — на — Дону. Областная столица, во многом спонтанно, возникла на месте разбитого хорошо укреплённого общевойскового лагеря. Жить в едином Русском государстве по весьма прогрессивным и демократическим нормам НРП, предусматривающей, среди прочего, частную собственность на землю и запрет рабства православного населения, бродникам показалось весьма заманчиво. Тем более что иной альтернативы бродники не имели, и они это обстоятельство прекрасно осознавали. Даже при всём на то желании, совсем не в их силах было бы пробовать как — то тягаться с новыми победоносными русскими войсками, ещё не знавших горечи поражений.

Как там Пётр Первый говорил … «все флаги будут в гости к нам». Нечто подобное наблюдалось в августе и в моей столице. Здесь меня не терпеливо поджидали, начинающие прибывать ещё с конца весны, дипломатические миссии и посольства буквально со всей Европы — из Никейской империи, Германии, Венеции, Генуи, Венгрии, даже из далёких Франции, Англии и Испании, про всякую мелочь вроде Дании и Польских княжеств я даже не вспоминаю. Поселились посольства на специально выделенных для их купцов торговых подворьях. Посещать промышленный правобережный район Смоленска, Гнёздово и места других производств вроде города Зароя и Дорогобужа, им категорически воспрещалось. И все эти иностранные гости хотели завязать с Россией торговлю, в первую очередь пушками, ружьями и порохом. Дошли до них сведения о моих военных успехах, прежде всего о разгроме «непобедимых» монголов, вот они всем скопом и рванули в Смоленск. И эти военные триумфы, большинство из них по своему скудоумию, приписывали, прежде всего, не новой военной организации войск, а широкомасштабным применением огнестрельного оружия. Частично они, конечно, правы. О шимозе они ничего не знают, а без неё мне пришлось бы ох как туго, и потери мы понесли бы на порядок выше. Но, самое главное, при старой организации войск, если бы я воевал, используя лишь дружины, да необученное пешее ополчение, то нас спасла бы, разве, что атомная бомба. Но об этом совсем не просвещённые европейцы не знали и не догадывались.