Николай Коростелев - Гнев Неба [litres]

– Я тоже слышал эту легенду, – согласился Ван Хэда, – вот только в другом источнике я читал, что у первого монгольского правителя Китая Хубилая [75] Хубилай (1215–1294) – монгольский великий хан, внук Чингисхана. Завершил завоевание Китая в 1279 г. тоже имелась чаша с восьмилучёвой звездой. А если это так, то Ан Ди вполне мог видеть её у Ци Си. Только чего вы так всполошились? Ну – чаша. Понимаю – археологический артефакт. Ну и что?

– Видите ли, господин Хэда, если верить древним легендам, то все дары зверя Байцзе имели свое назначение и свойство. Какие дары для чего были предназначены, я не знаю. Но одно свойство было присуще всем дарам. Они усиливали существующие способности. Например: представьте себе, что вы средний художник. А, обладая предметом Байцзе, могли бы стать живописцем мировой величины. Или вот еще, Ан Ди мне сказал, что вы хороший лекарь, а с ним стали бы известней Авиценны [76] Авиценна (Ибн Сина, ок. 980-1037) – прославленный персидский ученый, философ и врач. и Гиппократа [77] Гиппократ (ок. 460 – ок. 370 до н. э.) – древнегреческий целитель, философ и врач. Традиционно его называют отцом медицины. . Вот только было одно НО. Во всех упоминаниях о дарах зверя Байцзе говорится, что они усиливают и черты характера. Если не были жадным, то стали бы щедрым, но если были хитры и завистливы, стали бы великим злодеем. И что в человеке возьмет верх: доброта и свет или тёмное, злое начало? Как известно, в нём есть и одно, и другое. Что победит? Другими словами, если случайный человек завладеет таким артефактом, то последствия могут быть ужасными.

– Куда уж хуже, – хмыкнул Ван Хэда.

– Я не понял, вы о чём? – повернулся к нему Вань.

– Я, дорогой мой, говорю о нашей богдыханше, императрице Ци Си. Более злобной и коварной правительницы Китай не видел [78] Императрица Ци Си осталась в истории как самая жестокая и развращённая правительница Китая, на которой оборвалась пятивековая династия Цин. Она скончалась в 1908 году, в возрасте 72 лет. Пристрастие к опию и участие в бесконечных оргиях привели к инсульту. За четыре дня до кончины, чувствуя скорый уход к предкам, она приказала умертвить собственного сына императора Гуаньсюя, которого несколько лет держала в заточении. После неё остались многомиллионное состояние, дышащая на ладан империя и легенда о спрятанных её слугой Ченом древних сокровищах. Но это уже история другой книги. , - вздохнул Ван Хэда.

– Вы считаете? А как же Ши Хуан Ди? [79] Ши Хуан Ди (правил в III веке до н. э.) – первый и невероятно жестокий правитель централизованного китайского государства. Согласно сохранившейся летописи его гробницу охраняет не только знаменитая терракотовая армия, но и останки семидесяти тысяч убитых при его погребении людей. – собрался продолжить полемику Вань.

– Сдаюсь, сдаюсь, – поднял руки Ван Хэда. – Друзья, пора собираться. У меня сегодня ещё куча дел. Что касается поместья, уважаемый господин Чжень, я его у вас покупаю. Более того, ради всего, что вы сделали для Ан Ди и Лу Вана, заплачу любую сумму, какую вы назовёте. Достаточно только указать банк, в каком вы хотели бы открыть счет. Что касается коллекции вашего отца. Я распоряжусь, чтобы её разыскали, а если вдруг она была продана – выкупили обратно. Как только она будет у меня, я оповещу вас через Ан Ди.

– Буду премного благодарен, господин Ван Хэда, – церемонно поклонился Вань.

– Почему через меня? – удивился Андрей. – Разве ты не остаёшься, учитель?

– Вы ему не сказали? – укоризненно посмотрел на археолога Хэда.

Вань вздохнул.

– Понимаешь, Андрюш, господин Хэда предложил мне остаться здесь в качестве хранителя Лу Вана. Но для этого мне пришлось бы расстаться с твоими родителями и с тобой.

– Но ты же хотел. Ты всегда мечтал. Ты всю жизнь посвятил Лу Вану.

– Вот именно, всю жизнь. Мне уже немало лет, и единственное, что у меня есть, это ты и мои друзья: твой отец и твоя мать. Стать хранителем Лу Вана значит отказаться от всего и навсегда. Я думал об этом, но понял, что такую цену платить не готов.

Андрей подошёл к старику и крепко стиснул его.

– Мы тоже тебя любим, учитель.

В шесть утра минный крейсер «Гайдамак», приняв пассажиров, заурчал машинами и малым ходом двинулся к бару.

Жёлтая вода Хэйхэ лениво разбегалась под форштевнем миноноски. Легкий бриз приятно освежал лицо. На реке уже проснулись корабли. Стучали и визжали лебёдки, кричали матросы, сновали разъездные катера, крутобокие китайские джонки поднимали рыжие промасленные паруса.