Алекс Шу - Деньги пахнут кровью (СИ)

— Так Игорь, тормози, — остановил блондина седой, — корпорацию я действительно продал. Так сложились обстоятельства. Теперь владелец Дима со специалистами управляющей компании. Какие-то проценты ещё и Гере Астраханскому принадлежат. Так что на днях ещё и братва должна на офис подъехать.

— Пропала компания, — вздохнул Игорь, — после этих останутся от неё рожки да ножки. А вы в неё столько времени и сил вложили. Жили в офисе, чтобы она заработала.

— Не трави душу, — пробурчал Александр Николаевич.

Он нагнулся, ухватил ладонью горлышко бутылки, плеснул каштаново-золотистый напиток в стаканы. Забросил щипцами кубики льда.

— Давай выпьем за моих, царствие им небесное, — в красных глазах седого блеснула влага.

— Давайте.

Седой залпом опрокинул стакан, скривился, зажмурил глаза, ощущая жидкое пламя, разлившееся по пищеводу. Потом облегченно с шумом выдохнул. Игорь чуть пригубил, задумчиво катая граненое стекло в руках.

— Ещё по одной? — спросил Александр Николаевич.

— Да я пока и это не допил, — вежливо отказался блондин.

— А я выпью, — язык у седого заплетался, поэтому вышло «выпию».

Он попробовал встать, но тело качнуло назад. Пришлось опираться на спинку дивана, чтобы не упасть.

После второй порции виски седого окончательно развезло.

— Ты думаешь, они выиграли? — спросил он, — Нагнули Логинова, забрали у него «Альянс А»? Всё предусмотрели?

Игорь благоразумно промолчал.

— А вот это видел? — перед носом замаячила увесистая дуля — фиг вам всем. Не все так просто. Сейчас отправлю родителей и сестру в Германию и устрою всем уродам Армагеддон. И компанию верну. Есть один нюанс, о котором эти черти не знают.

— Да, ладно вам. — Игорь разлил виски по стаканам, — Выпейте и успокойтесь. Всё хорошо будет.

— Давай, — рука Александра Николаевича пьяно качнулась, расплескивая виски на стол, — Будем!

Через десять минут седой уже спал, раскинувшись на диване. Блондин пару раз дернул его за плечо, убедился, что мужчина не реагирует, воровато зыркнул глазами и полез по карманам.

Наконец он нашёл то, что искал — черный брелок магнитного ключа от лифта. Затем блондин вышел в коридор, надел мокасины и вышел к лифту, аккуратно прикрыв за собой дверь. Вызванная кабина приехала через пару минут. Игорь зашел в лифт, приставил магнитный кругляш к заморгавшей красным кнопке, и спустился на два этажа ниже. В коридоре, он пробежался взглядом по квартирам. Увидел знакомый номер «56», шагнул вперед и нажал звонок. Дверь ему открыл крепкий парень с холодными глазами отморозка. За его плечами виднелся коренастый, похожий на передвижной шкаф, напарник.

Блондин быстро обменялся с парнем ключами.

— Он спит бухой. Так как вы и хотели. Дверь открыта. Делайте, что задумали.

— Молодец фраерок, отработал свои тридцать серебренников, — осклабился парень и ласково похлопал Игоря по щеке. Блондин скривился. Шкафообразный радостно загыгыкал.

«Дебилы, млять» — раздраженно подумал коммерческий директор «Альянса-А».

— Я сейчас уйду, а вы через минут пять приступайте после моего ухода.

— Не боись, все будет как в лучших домах Лондона и Парижа, — покровительственно хлопнул по плечу бандит, — Давай, шагай фраер.

Через пять минут, когда Игорь уже вышел из подъезда и садился в машину, тело седого с криком впечаталось в асфальт, брызнув кровавыми каплями и расползшись бесформенной массой по асфальту. У трупа начали собираться люди. Блондин, растолкал толпу, пробился к телу, посмотрел на растекшуюся лужу крови. Громко ругнулся, обратив на себя внимание, и вытащил смартфон.

— Алло, Андрей Валентинович? Я недавно от шефа вышел. Да, да от Логинова. Он в таком подавленном настроении был, фирму продал, пил беспробудно. Но я не об этом хотел сказать. Распрощался с ним, уже в машину садился, так он мне прямо под ноги с балкона бросился. Конечно, насмерть. Пришлите дежурный наряд и оперов. Обязательно дождусь. Нет проблем. Да, прослежу, чтобы ничего не трогали. Спасибо, жду.

Когда дверь открылась, я проснулся. Мое сознание внезапно вынырнуло из черной бездны алкогольного дурмана, заставив открыть глаза. Я услышал шаги в коридоре и осознал: «это конец». Не было страха, заставляющего тело обливаться холодным потом. Только невыносимая тоска рвала душу, заставляя сердце выбивать барабанную дробь в груди. Мне было плевать на себя. После гибели сына и жены, что-то внутри надломилось. И стержень, созданный из веры в будущее, оптимизма и внутренней правоты, позволивший мне пройти и выжить в бурные девяностые, пережить предательство компаньона, бандитские наезды, дефолт 98-го, атаки конкурентов, раскрошился как кусок пенопласта. Я больше не хотел жить. Меня удерживали на этом свете две вещи: право на месть и чувство ответственности за родителей и сестру. И сейчас я осознавал, что заливая свое горе спиртным, банально, проиграл свою жизнь, оставил Машу и сына неотомщенными, а близких без поддержки. Твари, убившие жену и ребенка, и дальше будут жить, делать свои черные дела, и поломают ещё десятки судеб. И в этом есть и моя вина