Евгений Красницкий: Беру все на себя [litres]

– Не сметь!!! – прорвало Всеволода. – Змеем эдемским шипишь, колдун! Не тебе об этом…

– В-пятых, – почти выкрикнул Михаил – от Мономашичей добра не жди! Не простят!

Раненый князь закусил губу и глянул затравленным волком – вцепился бы в горло, да не может.

– Однако уже то хорошо, – снова спокойно и размеренно заговорил Михаил, – что уже не как смерд ты думаешь, а как купец. Может, с третьего раза получится так, как надлежит князю?

– И как же, по-твоему, – слова «по-твоему» Всеволод не произнес, а словно бы выплюнул, – должен князь думать?

– Приказ! Рожденному повелевать надлежит отдать такие приказы, исполнение которых изменит неблагоприятное течение событий. Я же недаром спросил: «Что будет потом?» Приказ есть деяние, изменяющее будущее. Сейчас будущее твое видится весьма мрачным, но ты, воспользовавшись своим правом повелевать, можешь изменить его в лучшую для себя сторону, – Михаил выдержал паузу, но не дождавшись вопроса, сформулировал его сам: – Ты можешь спросить: кому и какие приказы может отдать раненый пленник, прикованный к ложу? Отвечу: даже в самом бедственном положении властитель остается властителем и волен приказывать своим людям. А еще добавлю: счастлив тот властитель, которому и в бедствии есть, кому приказывать, значит, остались у него верные люди, стараниями которых он может переменить будущее.

К примеру, ты можешь приказать твоему человеку – Трофиму Веселухе – указать мне место, где тати содержат княгиню с детьми. Тогда я смогу ее освободить. И тем самым ты тут же выйдешь из-под власти тех, кто заставил тебя непотребное творить – ляхам, латинянам премерзким, подчиняться. Так же и с другими приказами.

Снова повисла пауза. Михаил ждал, когда князь спросит о «других приказах», Всеволод раздумывал о чем-то своем. Наконец раненый, вроде бы небрежно, обронил:

– Продолжай.

– Далее. Ты можешь приказать княгине своей, во искупление ее вины за пленение…

– Да ты в уме? – кажется, изумление Всеволода было неподдельным. – Какая вина?

– Кто охрану княгини устраивал? – мгновенно отозвался Михаил. – Твой человек или человек княгини? Не боярин ли Солома? И не указывал ли ты, что охрана ненадежна? И послушали ли тебя?

«Даже если ты над этим вопросом и не задумывался, то сейчас… да сам себе внушишь, что видел изъяны в охране и намекал, а тебе не вняли. Самооправдание – такая штука… во что хочешь, заставит поверить».

– Ну и? – Всеволод пристально уставился на собеседника, и Михаил готов был поклясться, что князь уже прикидывает, чьи головы полетят и какие преференции он приобретет во властном соперничестве с женой, повернув дело таким образом, каким ему только что было подсказано. – Говори, раз начал!

– Так вот, ты можешь приказать княгине Агафье самой исправлять случившееся – отправиться в Киев и объяснить брату Мстиславу, отчего тебе пришлось поступать так, как ты поступил.

– Дальше! – требовательно произнес Всеволод. – Ты ж еще не все сказал?

– Не все, – согласился Михаил. – Еще можно послать человека с приказом твоей дружине: «Взять ляхов в ножи… ну, или как получится, но истребить всех до единого! – Мишка уловил едва заметный кивок собеседника и понял, что Всеволод и сам бы с удовольствием принял участие в этом «мероприятии». – А полон с добычей сопроводить назад, хотя бы до Пинска, дальше они и сами доберутся.

Это предложение, было заметно, князю понравилось меньше, но он все же согласно кивнул – Вячеславу Туровскому надо вернуть хотя бы часть потерь.

– Ну, и еще… – продолжил Михаил. – Твоему старшему сыну сколько лет?

– Что? – вопрос оказался для Всеволода совершенно неожиданным. – Борису? Восемь. А тебе зачем?

– Тебя я в Туров увезу. Ничего не поделаешь, служба, – Михаил развел руками, обозначая свое бессилие перед требованиями воинского долга. – Княгиня Агафья в Киев отправится, но град-то кто-то хранить должен. Не сам князь, так княжич. Найдется там у тебя человек, которому до возвращения дружины град и княжича доверить можно? ТВОЙ человек.

– Гм, тогда к дружине Солому отправить… – пробормотал Всеволод.

«Все! Закрутились расклады! Жену – в Киев, Солому – ляхов резать, своим людям в Городно, пока киевского догляда нет… возможно, были у Всеволода какие-то планы по ограничению власти жены… ну, это его дело, пускай сам разбирается».

– Добро! – решительно произнес Всеволод. – Вели Веселуху сюда привести!

– Ну, вот и ладно! – Михаил поднялся на ноги, склонился в поклоне, коснувшись правой рукой земли, и снова, как в начале разговора, раздельно вымолвил. – Здрав. Будь. Княже. Благодарствую за науку.