Владимир Семибратов - Попаданец в юбке. Из инструкторов аэроклуба в лётчики-истребители Великой Отечественной войны

– Да, да на девятке, Маша Воронина. Все, понял, передам. Комполка улыбнулся. – От соседей звонили, Машенька. Интересовались, кто у нас на девятке летает. На том ПО-2, у которого ты с хвоста двух Мессеров сегодня сняла, член военного совета фронта летел. Благодарность просил передать, сказал, что…

Снова зазвонил телефон.

– Да то… товарищ, да, летали на разведку. Да, именно в этот квадрат. Младший лейтенант Воронина, нет не Воронин, а Воронина Мария Сергеевна. Вас понял. Есть. Повесив дрожащими руками трубку телефона, комполка уставился на Машу.

– В общем, звонили оттуда, – глухим голосом произнес он. – На том Юнкерсе, что ты сбила, видимо кто-то очень важный летел, раз уже там узнали. Так что готовь дырочку для ордена и не меньше.

В этом майор Зябликов не ошибся. 7 ноября 1941 года Маша получила свою первую боевую награду – Орден Красной Звезды. Эх. Жалко, что фотографа нет, думала она, стоя перед зеркалом. Вот бы был снимок на память. Орден Красной Звезды и новые петлицы. Теперь она лейтенант, красота. Причем это звание, звание лейтенанта, у нее самое настоящее. Ведь то, прежнее – младший лейтенант ей досталось не совсем по правилам. Вроде как бы авансом, что ли.

А вышло это так. Когда ее писарь в полк оформлял, возник вопрос, какое у нее воинское звание должно быть. В армии она до этого не служила, летное училище не заканчивала, а стало быть, надлежало ее записать как рядовую. Но летчики рядовыми не бывают. Вот и составило на нее командование приказ о присвоении звания младшего лейтенанта, но с утверждением наверху, что бы значит слишком много на себя не брать. Приказ как и положено, ушел на верх и с концами. Потерялся, видать. Да оно и к лучшему. Мало ли что.

Маша еще раз посмотрелась в зеркало – ладно, хватит красоваться, спать пора. Завтра с утра снова полеты, отдохнуть надо. Особенно после того, как награду обмывали.

7 декабря 1941 года началось контрнаступление под Москвой. Получив мощный встречный удар, измотанная многомесячными боями группа армии Центр, покатилась назад. Ну, вот теперь и в воздухе должно стать по спокойней, решила Маша, справедливо полагая, что отступление немецких войск негативно скажется на боеспособности их авиации. Но практика показала иное. Признавать свое поражение, что на земле, что в небе, немцы никак не хотели. И в этом Маша вскоре убедилась на собственном опыте.

В канун нового 1942 года был получен приказ, сопровождать транспортники с десантом. День выдался ясным и морозным, облачность ноль баллов. Да, сегодня может быть жарко, подумала Маша, оценивая обстановку. Три транспортника и две эскадрильи в прикрытии. Видимость на все сто. Встретимся с Мессерами – мало не покажется. Одно радовало – десантная группа небольшая, для рейда по ближним немецким тылам, так немного пошуметь, а стало быть десантирование пройдет быстро и, если немного повезет, то можно надеяться на успех. Но все равно на сердце было тревожно и как оказалось не зря. Над районом выброски их превосходящими силами атаковали Мессера. Что же, не в первый раз, подумала Маша, справимся. Сейчас главное – прикрыть транспортники, которые уже начали выброску и потому особенно уязвимы. ПС-84, он же ЛИ-2, он же Дуглас ДС-3 – самолет большой, неповоротливый, защиты никакой. Великолепная мишень для скоростного и маневренного Мессершмидта, особенно в стабильном горизонтальном полете. Одна удачная очередь из пулемета и все, конец десанту. Это прекрасно понимали и немцы. А потому бой завязался насмерть.

Сначала мимо Маши прошел, дымя мотором ЛаГГ-3, потом, объятый пламенем Мессершмидт, потом задымил один из транспортников, к которому тут же бросились два Мессера, желая его добить. Не выйдет. Выполнив боевой разворот, Маша пошла им на перерез. И уже почти поймала головной Мессер в прицел, как вдруг ее ЛаГГ-3 содрогнулся от попадания пулеметно-пушечной очереди. Мимо с торжествующим ревом промчался Мессершмидт с бубновым тузом на фюзеляже и тут же вспыхнул, попав под огонь ее ведомого. Поздно, Вася, мне уже не помочь. Мотор заклинило, управление тоже. В третий раз сбили. Взгляд вниз. В небе полно куполов. И то хорошо, буду не одна. ЛаГГ-3, теряя скорость, стал заваливаться на крыло, входя в штопор. В кабине запахло дымом. Пора прыгать. Маша открыла фонарь и отстегнув ремни, покинула гибнущий самолет. Высота была небольшой, и уходить в затяжной прыжок было опасно, но она все же рискнула и не зря. В паре сотен метров от места своего приземления Маша наткнулась на тело погибшего десантника, нижнюю часть груди и живот, которого буквально разорвало в клочья. Да, не повезло. Не иначе, как очередь из пушки в живот получил. Но и от мертвых на войне бывает польза. Автомат десантника оказался целым, что было очень кстати, потому как с одним Наганом много не навоюешь. Сняв с убитого ППША, забрав боеприпасы, документы и надев его лыжи, Маша направилась к месту выброски десанта. Все лучше, чем одной пробиваться к своим через линию фронта. Идти по глубокому снегу на лыжах было сравнительно легко, но время поджимало, вот почему Маша старалась изо всех сил. Главное успеть к месту сбора, чтобы отряд не ушел раньше. Иначе все будет напрасно. Успела. Кроме нее к десантникам присоединился еще один сбитый в этом бою летчик, ее ведомый Вася Беляев. Маша, я, – начал он.