Юрий Корчевский - Гвардия в огне не горит!

Илья показал на катушку с кабелем:

– Поветьев, отрежь кусок, свяжи ему руки спереди и рот кляпом заткни.

Если связать сзади, идти немцу тяжело и в случае падения лицо себе разобьёт. От места, где расправились с солдатами, пришлось уходить. Предварительно трупы в ложбинку стащили, забросали еловыми ветками. Шли по компасу строго на север. Слева в нескольких километрах грунтовая дорога шла, изредка проезжали машины. Немец вёл себя покорно. К болоту подошли уже в сумерках. Илья помнил совет проводника – не пытаться пройти ночью, даже местные не рискуют. Костёр бы разжечь, согреться, да нельзя. Если огонь не увидят, так учуют дым, опасно. Поели всухомятку, поделились с немцем. Не альтруистические помыслы двигали, а прагматум. Для того чтобы пройти болото, нужны силы. Немца тащить на себе – занятие опасное, зыбкая трясина может не выдержать. Немца на ночь привязали к стволу дерева, караульного приставили. Утром со стороны болота послышались звуки пугающие, жутковатые. Лопались с шумом газовые пузыри, кричала истошно какая-то птица. Только фильмы ужасов здесь снимать, а идти придётся. Срезали слегу для немца. Руки ему пришлось развязать. Первым вошёл в болотную воду разведчик, за ним другой. Потом Илья показал немцу на болото:

– Форвертс! Пошёл-пошёл!

Немец сделал шаг и остановился, рукой показал на болото.

– Алес капут!

– Нихт, найн капут. Мы перешли же!

Один из разведчиков дал ему пинка. Немец по инерции сделал шаг, и одна нога оказалась в воде.

– Давай, давай, фриц! Не задерживай!

Выбора у фельдфебеля нет. Не пойдёт – зарежут, а пойдёт – есть шанс выжить. Всё же эти страшные русские на самоубийц не похожи, двое из них впереди идут. Медленно, палками щупают перед собой дно. Пошёл немец. Не дурак был, это точно, поскольку точно за разведчиком двигался, по раздвинутой болотной ряске, как судно следует за ледоколом в ледовом поле. Медленно продвигались, уже середины болота достигли, как разведчик, что перед немцем шёл, оступился, ушёл под воду с головой, шумно отплёвываясь.

– Дна не чую! – испуганно крикнул парень. – Слегу подайте!

Разведчик, что впереди шёл, протянул свою слегу, да неудобно ему. Назад надо сдавать. Как ни странно, немец на помощь пришёл, он ближе всех был. Протянул свою слегу, разведчик уцепился, выбрался на относительно плотное дно. В болоте барахтаться опасно: чем сильнее бьёшься, тем быстрее засосёт.

– Виктор, про свою слегу не забывай! – прикрикнул Илья.

Разведчик, которого немец вытащил, забрал у немца слегу, ею подцепил свою, подтянул. Без слеги по болоту идти – верный способ утонуть, сгинуть смертью жуткой, когда ни трупа, ни могилы. Был человек, и не осталось ничего. На болотах даже зверьё не водится, обходит стороной.

И снова вперёд, очень медленно. Замёрзли все, уж пальцы на ногах не чувствуют ничего. Всё же выбрались. Что может быть надёжнее и лучше родной земли? Разделись донага, отжали обмундирование. Немец, глядя на русских, сделал то же самое. Потом побежали, но недолго, до первой воинской части. Часовых здесь тоже не было. Уж если русские перебираться через болото рисковали в единичных случаях, с проводником, то немцы в болото не совались.

Согрелись в избе, у топящейся печи, пока Илья по полевому телефону с командованием связывался. Машина через час пришла, немца сдали в разведотдел. И на кухню. Повара носами крутят:

– Хоть бы постирались, как с нужника вылезли.

Запах у болотной воды, у ила особенный: затхлостью, тиной, гнильём пахнет. Поев, дружно в банно-прачечный отряд направились. Одежду в стирку, сами мыться. Вода с них коричневая текла. Исподнее другое выдали – чистое, отглаженное, как и портянки.

А через несколько дней оказалось, все их старания прахом пошли. Командование оценило укрепления Невеля, в лоб штурмовать не стали. Первый Прибалтийский фронт с севера ударил, а Третий Белорусский – с юга. Оборону прорвали, вперёд двумя клиньями устремились. Немцы поняли: классические клещи. Сейчас сойдутся, и получится кольцо кружения. Чем кончаются окружения, знали по опыту – русскому и своему. Быстро войска вывели по уцелевшим дорогам. Просиди немного, русские дороги перережут, тогда технику, артиллерию бросать придётся из-за лесов и болот. Получился выступ, как торчащий палец, с Невелем в центре – уменьшенная копия Курского «балкона».

Для 8-го отдельного корпуса снова перемены. С 15 октября корпус входил в состав 2-го Прибалтийского фронта, а с 18 ноября переведён в состав 1-го Прибалтийского. А с апреля 11-я гвардейская армия, в состав которой входил корпус, выводится в резерв Ставки, с передовой – в тыл, где пополняется, получает новую технику, после чего с 27 мая передаётся в состав 3-го Белорусского фронта. Для командиров плохо – надо взаимодействие с соседями налаживать, осваивать выделенные районы дислокации. А рядовому составу как всегда: рыть окопы и траншеи, капониры для техники и пушек. Уж сколько за войну земли перерыто было – не сосчитать.