Юрий Корчевский - Гвардия в огне не горит!

© Корчевский Ю. Г., 2018

© ООО «Издательство «Яуза», 2018

© ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Половину зимы Илья провёл в госпитале в Москве. Перелом костей левой голени, перелом двух рёбер. Обвалившиеся при взрыве мины брёвна блиндажа здорово покалечили. Но и это везение: из всего блиндажа только двое выжили, остальные в братской могиле. В госпитале раненые, обожжённые, только двое хоть и на фронте заработали проблемы, но, по всему, не боевые. У Ильи переломы, ещё у одного бойца – воспаление лёгких. Он сапёр, и почти всем взводом возводили деревянный мост: пришлось в холодной воде по грудь стоять. Ходячие раненые в столовой про обстоятельства ранений рассказывали, а Илья молчал. В госпитале хорошо – тепло, кормят три раза, бельё белое на кроватях, от которого на фронте отвыкли. Весна началась: в землянках и окопах сыро, обмундирование влажное, просушиться негде. У бойцов от сырости и холода чирьи по телу, кашель. Дороги развозить начало. Днём плюс и тает, ночью подмораживает – тогда к передовой можно снаряды и продовольствие подвезти. Хуже всего с авиацией. У немцев взлётные и рулёжные полосы железными перфорированными листами выложены, и, несмотря на слякоть, немецкая авиация летает. А наши на приколе, по ночам только лёгкие бомбардировщики У-2 немцам спать не дают.

Через три недели госпитальной жизни, после передовой похожие на санаторный отдых, врачебная комиссия определила, кого выписать, кого оставить на долечивание. Нога у Ильи болела, ходил он прихрамывая и чётко понимал – в строевой части, особенно в разведке, ему пока не место. Случись марш-бросок или разведпоиск, когда за ночь приходится не один десяток километров проходить, да не по ровному асфальту, он обузой будет, не выдержит темпа. Но и в госпитале лежать уже сил не было. Постоянные стоны раненых или смерть безнадёжных, особенно обожжённых танкистов, укреплению психики не содействовали.

Комиссия признала его годным к нестроевой службе в военное время с переосвидетельствованием через год, о чём Илья получил справку.

Грузовик перевёз выздоравливающих в запасной полк. Были и другие, демобилизованные по ранению. Те сами добирались до железнодорожных вокзалов, ехали домой. Это кому везло и родной дом не был на оккупированной территории.

В запасном пехотном полку Илья пробыл один день. На следующий день после прибытия приехали «покупатели», как образно называли представителей воинских частей. В первую очередь забирали годных к строевой службе, технически подкованных – танкистов, артиллеристов, связистов, сапёров. Осталась в строю едва ли не четверть бойцов, годных к нестроевой. Такие в армии тоже нужны. Водители, ездовые, поскольку на конной тяге в первые годы войны передвигались многие подразделения. А ещё повара, парикмахеры, портные, фотографы, ремонтники и даже караульная служба в ближнем тылу. Илья для себя решил податься в шофера. С его ногами пока марш осуществлять затруднительно. С любой машиной или трактором обращаться умел, имел права, но всё осталось там, в другой жизни. А в этой никто права не спрашивал. В механики-водители танков брали трактористов: короткий курс по материальной части, несколько уроков вождения – и в бой. Да и водили в своём тылу устаревшие, как правило, прошедшие ремонт после подбития танки БТ-5, БТ-7.

На фронте же их качества, которые ценились до войны – быстроходность, способность идти по шоссе на колёсах, – не пригодились. На войне нужны другие качества – толстая броня и мощная пушка.

До войны машин и мотоциклов что в армии, что в народном хозяйстве было мало. С началом войны производство их стало расти, на примере немцев убедились, что моторизованная армия имеет преимущество в мобильности. А ещё авто- и бронетехника пошла по ленд-лизу, водителей же случилась нехватка.

Потому, когда очередной «покупатель» выкрикнул:

– Шофера есть? – Шагнули вперёд только двое. После ознакомления документов лейтенант подвёл их к полуторке, крытой брезентовым тентом.

– Садитесь, сейчас ещё в один запасной полк заедем.

И в этом полку нашёлся только один водитель. Поехали к Коломне, где формировался отдельный противотанковый дивизион. Один из бойцов, сидевший в кузове, как услышал про противотанкистов, расстроился:

– В мясорубке был, да видно, удача совсем от меня отвернулась. Знаешь, браток, как их в армии называют? «Прощай, Родина!» Потому что расчёты в бою успевают только несколько выстрелов сделать. А хуже всего, есть приказ самого товарища Сталина – из госпиталей противотанкистов только в свои части возвращать!