Виталий Останин - Остерия Старый конь Регрессор

— Веди.

Спустя пять минут на розовый мрамор комнат Терри ступили три пары босых, грязных ног. И еще шесть пар смуглых, обутых в сандалии. Эскорт северян в виде верных. Все верно. Все правильно.

— Вы из империи Рэй? — язык Гаарона Александр изучил неплохо. Ясное дело, он не практиковался в произношении, но с его лингвистическим опытом это было и не нужно.

— Что там спрашивает этот мерзавец? — услышал он ответ. На имперском. Но не на сегере, как называл свой язык скафилец Гаарон. А на своем родном языке.

Произнесший шокировавшую его фразу был средних лет мужчиной в одной лишь набедренной повязке. Светловолосый, голубоглазый и весьма мускулистый. Воин. И, скорее всего, командир.

— Черт его знает, капитан. — в полголоса ответил один из его спутников. Более молодой, но такой же поджарый. — Это другой язык, совершенно точно.

Сердце Терри едва не выпрыгнуло из груди. Он чудом сохранил невозмутимое выражение на лице. И чуть не бросился обнимать троицу грязных рабов на глазах у секретаря и верных.

“У них получилось! Господь милосердный! У них получилось!” — стучала в сознании единственная мысль.

Ученому потребовалось минуты две, чтобы взять контроль над эмоциями. Все это время он молча разглядывал пленников и сделал окончательный вывод, что в пространственный прокол, осуществленный его установкой, отправили военных. Скорее всего, лаборатория после взрыва, устроенного Сертом, перешла под их контроль. Как и доведение до ума прибора, ради которого бомбисты пожертвовали целой боевой группой.

— Кто сейчас возглавляет проект “Тур”? — спросил он. В голосе прорезалось то самое аристократическое высокомерие, которое он всегда использовал при общении с людьми в форме. То, что именно эти “вояки” имели только тряпки вокруг чресл, дела не меняло. Он с наслаждением наблюдал, как в глазах пленников появляется удивление. И, как и рассчитывал, (ну не может военный человек не ответить на вопрос, заданный таким тоном), получил ответ.

— Профессор Курц Ледден… — ответил тот, кого назвали капитаном. Медленно ворочая челюстью, как, вероятно, и извилинами.

— А я то рассчитывал, что проект отдадут Бауману. Ну что ж… Человек предполагает, а Господь… Нуланго!

Секретарь вздрогнул.

— Кресла моим гостям. Что-нибудь поесть и выпить. Быстро!

Требуемое появилось меньше чем за минуту. Александр Терри, граф Долтон, широким жестом указал на плетеную мебель и произнес:

— Присаживайтесь, господа. У нас впереди очень долгий разговор.