Виталий Останин - Остерия Старый конь Регрессор

— Тур. Да. Мой прибор. Однажды, еще будучи совсем молодым, я наткнулся на одно странное место в Священном Писании…

— Вы его читали? — вот это меня удивило посильнее всяких “древних”. Знаменитый ученый, открыто заявлявший о Церкви, как о пережитке, вдруг говорит “наткнулся в Священном Писании”.

— Любой образованный человек обязан прочесть Писание от корки до корки хотя бы один раз в жизни! — наставительно поднял палец Терри. — Иначе он не имеет права называть себя образованным. И неважно, верит он во все эти поповские бредни или нет. Важно, прежде всего, что Писание является самым древним историческим документом из ныне сохранившихся. И подлинность его сомнений не вызывает.

— Все-все! Я — неуч! А вы продолжайте.

— Заинтересовавший меня отрывок Писания описывал Малабарскую Казнь. Самый широко тиражируемый жрецами отрывок, призванный ввергнуть сердца верующих в смятение и страх божий. Вы ведь в курсе, о чем там говорится?

— Церковь посещал. Пока не появилась возможность этого не делать.

По уверениям наших попов, конец света, который неизвестно, когда случится, но произойдет обязательно, будет на Малабаре. Полуострове, на котором только в новейшей истории Волде отгремело уже шесть больших войн. Я не особенное хорошо помнил Писание, но этот кусочек, со схождением огня с небес и прочих ужасов, в память врезался навсегда. На что, вероятно, и был поповский расчет.

— Ну так вот! Я тогда впервые взглянул на строчки древней книги глазами человека науки, а не адепта религии. И увидел там довольно толковое описание разного рода устройств. Мощнейшего оружия. Средств связи. И устройства мгновенного перемещения человека из одной точки в другую. Последнее очень меня впечатлило. Тем более к тому времени я уже был уверен, что такое в теории возможно.

Слушая ученого, я будто бы проваливался в его рассказ. Впечатлительность мне обычно не свойственна, да и таланты рассказчика тут ни при чем. Скорее всего, винить нужно было обилие выпитого вина. Но я будто сам стал Александром Терри. Молодым еще ученым, который увидел в Священном Писании указание на самое важное изобретение своей жизни. Еще не сделанное.

Я видел и будто бы сам раскладывал на составные части взволновавший его (меня) текст. Может, и не понимал всего, но находил подтверждения своей (его) теории. И обретал вместе с ним уверенность, что избранный путь — верен. Я пробежался по его жизни, как призрак по облаку. Видя и понимая каждое сделанное ученым открытие не как отдельное событие, а составную часть целого. Неизмеримо сложного плана. На вершине которого стояла Цель. Черт, он действительно шел к этому всю свою жизнь!

В древнем храме на Юге Терри нашел недостающую часть ключа в своих исследованиях. Некие каменные таблички на мертвом языке. А в них, с помощью чудом найденного специалиста по этому языку, и указание на ошибку в своих расчетах. Ту, из-за которой упрямый прибор, тогда еще не носящий имя “Тур”, отказывался делать то, что от него требовали.

— Моя теория была верна. Пространственный прокол был возможен! Но никаким прибором его нельзя было сделать, если не знать мест, где он будет работать. Представляете, Янак? Мест! Проклятых мест! Вот как это можно было предусмотреть?

Около пяти лет у него ушло на то, чтобы одно из этих мест вычислить. И обнаружить, что оно находится в подвале старого здания в двух шагах от Императорской академии наук. Возведенной на месте ныне снесенных средневековых построек. Ирония? Скорее, закономерность — решил ученый. И еще год добивался правдами и неправдами о выделении подвала под лабораторию.

Никто из его коллег и лаборантов не знал, почему им приходится ставить эксперименты с установкой “Тур” в глубоком подземелье. Судачили, конечно, но неизменно приходили к заключению, что это из соображений секретности. А от данного предположения к другому — что работал профессор над новейшим и мощнейшим оружием для империи.

— В процессе доведения “Тура” до ума я пришел к очень неприятному для меня, как для ученого, выводу. Ничего я не изобретал! Открывал — да, но не изобретал! Все было придумано до нас и замечательным образом работало! Эти самые сакральные места, одно из которых я обнаружил, они же не сами по себе возникли! Их создали, понимаете, Янак. Соз-да-ли! Кто-то, превосходящий нас настолько, насколько мы, в технологическом плане, превосходим местных!

Впрочем, и установленная на место, установка работать отказывалась. То есть, пространственный прокол она делала, но далеко не всегда, а всего-то пару раз за сотни включений. И никак не удавалось выявить закономерности удачных экспериментов. Терри скрупулёзно вел дневник, внося туда любую мелочь, которая могла повлиять на работу прибора: от простуды лаборанта, до уровня влажности в помещении. А потом появился я с мешком взрывчатки я.