Элис Атлед - До самого дна [СИ]

— Не могу не согласиться.

Он повернул ключ в замочной скважине пару раз, впустил меня в комнату и запер номер изнутри. Я быстро скинула ботинки и прошла дальше в номер.

— Не знаю, как ты, а я не собираюсь ждать.

— Ты о чем? — не поняла я.

— О Елизавете. Проклятие прогрессирует, и я не хочу тянуть, пока тебе становится только хуже.

— О. Да. Ты ведь понимаешь, что проклятие может остаться и после ее смерти?

— Да. Но если это все же предотвратит твою смерть, то лучше сделать это как можно быстрее.

— Ладно. Давай. Есть конкретные предложения? Ты знаешь, где она может быть?

— Где угодно.

— Ну… Твой отец же пошлет ее за тобой снова? Хоть когда-нибудь Или нет?

— Возможно. Можно позвонить ей.

— Э-э… — я медленно сняла куртку и кинула на стул, Мор решил последовать вслед за ней.

— У меня есть номер ее телефона. В МСЛ все номера телефонов распределены по номерам отделов и личным номерам… — он посмотрел на меня и подумал, что объяснять все — явно лишнее. — Можно позвонить ей с телефонного автомата на улице. Думаю, они быстро поймут, где мы.

— Да… Неплохо. Только если это буду я, они просто пришлют Алфавита. Возможно, нескольких… Моей новой способностью их не победить. Предметы больше копья я собирать пока не могу. О, слушай, а позови ее на свидание!

— Ты издеваешься? — спросил он после секундной задержки.

— А что, она уже с твоим отцом?.. Ну не расстраивайся, может они еще разойдутся.

— Нет… Нет просто… Ты серьезно?

— Я просто не хочу, чтобы она вновь притащила этих Алфавитов. Устрой с ней переговоры, не обязательно свидание. Понимаешь, я их боюсь. Я теряю контроль и застываю на месте от ужаса, когда вижу их. У всех свои страхи, у кого-то арахниды, у кого-то замкнутое пространство, а у меня Алфавиты и еще очень длинный список разных предметов и явлений, понимаешь?

— Хорошо-хорошо, я придумаю как выманить ее более ли менее мирным путем…

— Хорошо. Спасибо.

Он вновь обнял меня без предупреждения, возможно, чтобы только удостовериться, что я не иллюзия, и повалился спиной на кровать, утягивая меня за собой. Я не сопротивлялась, просто рухнула прямо на него. Меня сразу потянуло в сон.

— Думаю, нельзя больше откладывать еще одну вещь.

— Какую? — лениво поинтересовалась я.

— Я надеялся, до тебя и без меня дойдет… Но раз этого не произошло, то ждать, пока ты снова исчезнешь куда-то, я не буду.

— Прежде, чем ты выскажешься, подумай хорошенько, стоит ли оно того.

— Я уже достаточно думал и жалел, пока считал тебя мертвой. Я люблю тебя.

Я промолчала.

— Не ответишь мне?

— Я же сказала хорошенько подумать…

— Я тебе не нравлюсь?

— Михаэль, то, что я тебе сейчас скажу, является самой разумной и здравой мыслью из когда-либо возникавших в моей голове. И речь тут вовсе не о чувствах. Ты сам подписываешь себе смертный приговор этим признанием. Ты ведь понимаешь, что я скоро умру?

— Ты не умрешь, — произнес он чуть ли не по слогам, но мягко, как ребенку объясняя такую простую истину, запуская руку мне в волосы, гладя по голове. — Я обещаю. Я не позволю тебе умереть.

— А что насчет тебя?

— Я не оставлю тебя одну.

Мы снова замолчали. Я лежала и прислушивалась к его сердцебиению.

— Так ты мне дашь ответ или нет?

Я молча приподнялась над ним и приблизилась к его лицу, чуть не задевая его нос своим. Вот наши губы соприкоснулись, и, я считаю, нельзя дать более однозначного ответа, чем этот. Поцелуй длился недолго, но вот запомню я его навсегда. Из-за сильных, противоречащих друг другу эмоций. Потому что, когда весь мир вокруг тебя рушится, нет ничего опаснее, чем данная тебе кем-то или чем-то надежда на будущее. Она искажает восприятие, коверкает мироощущение и выворачивает взгляд на жизнь наизнанку, ослепляя своим ярким, но недолгим свечением. Однако вместе с этим, эта надежда — единственное, что дает силы бороться дальше и противостоять сгущающейся тьме.

Стена рухнула, будто ее снесло шаровым тараном, и на пол со звонким неприятным шумом посыпались поломанные кирпичи. В комнату старалась просунуться гигантская клешня Алфавита в попытке поймать и раздавить хоть кого-нибудь живого, но защитное поле очень сильно ему в этом мешало.