В Бирюк - Одуванчик

-- А если за невестой будут дорогие подарки?

-- Э... Нет. Я знаю его отца - он... нет. У Аслана есть старший брат, тоже не женат. Нельзя младшему идти впереди старшего. Я, конечно, могу попытаться поговорить. Но...

***

Ситуация - типовая.

"Не велел ему батя жениться... И заплакал тогда Андрияшка. А за ним зарыдала Парашка"" - наполняет народные песни столетиями.

Подобно женщине, юноша не является "полноправным членом". Архаика, типа древнеримского права или нынешних "святорусских" обычаев, позволяет главе дома законно убить или продать в рабство своего сына.

Даниил Заточник описывает случай, в этом времени, в этой (Суздальщина) местности. Овдовевший мужчина выводит на продажу своих детей:

"Не у кого же умре жена; он же по матерных днех нача дети продавати. И люди реша ему: "Чему дети продаешь?" Он же рече: "Аще будуть родилися в матерь, то, возрошьши, мене продадут".

Даниил рассуждает о погибелях, происходящих от "худых жён". Но описываемый способ борьбы - вызывает сомнение в разумности и мужей.

Юноша - существо неполноправное. Даже и в своей личной жизни. Просто нет тут "личной жизни" - есть род.

Плач. "Плач Андрияшки". В мужском и женском вариантах. Тысячелетний вой в фольке множества народов. "Исконная посконность" почти забытая в "золотом миллиарде" в 21 веке. Увы... Или к счастью? - Зависит от успешности конкретного случая. От совмещения в одном месте-времени-человеке "трёх разных задач".

Здесь, в средневековье, самое главное - "четвёртая задача" - "что ты жрать будешь?". Основные средства производства принадлежат роду. "Колхоз - коллективное хозяйство". Которым управляют старейшины. Они обеспечивают "оперативное управление материальными ценностями". Как деды скажут - так и будет. И ты - исполнишь их решение. Иначе ты, с молодой женой, сдохнешь с голоду.

В аланских условиях, при постоянной работорговле и "...в малом числе не могут никак выйти безопасно из своих местечек" - сдохнуть - не самое скверное.

На это накладываются прелести личных психик конкретных "аксакалов и саксаулов". Среди которых встречаются и патологические. И - стереотипов, культурной традиции: "чти отца своего". - Ах, не чтиться? Ну и пшёл ты. Голый и босый, бесправный и беззащитный.

***

Честный ответ. Умный. Для умного человека.

Урдур разрушил мои планы: Марьяну за Аслана не выдать. Или - выдать, мне ж деваться некуда! - но потребуются дополнительные, специфические, дорогостоящие усилия компетентных экспертов...

Урдур, по моему мнению, просто себе цену набивает: "Нет! Нельзя! Ай-яй-яй! Но вот если я замолвлю словечко... приложу усилия... пользуясь своим авторитетом обращусь к старейшинам колена, а те потолкуют с потенциальным тестем...".

Сумма оплаты таких услуг не называется, она только-только начинает прикидываться.

-- Та-ак...

Я смотрю на Акима. А вот Аким, похоже, этот "торговый" оттенок не уловил. Он человек воинский, прямой. Что сказали, то и услышал. Ну и? Как будем выкручиваться, "добер батюшка"?

Столько сегодняшних страстей, испорченный ковёр (персидский!), а всё впустую. Что, Аким Янович, будет плетями дуру забивать? Или в Волгу кинем? Причём - одну. Парня-то наказывать уже не с чего - он-то с моей идеей согласился. А за его папашку... "Сын за отца не отвечает", сынишка-то - всей душой "за". После осознания перспективы кастрации.

-- А скажи-ка мне, достославный Урдур, а не хочешь ли ты сам ожениться? А? Не хотишь ли взять за себя мою доченьку?

Во! Гениально! Аким сообразил, а я нет. Молоток, батяня!

Ага, понятно. Для меня Урдур - взрослый, даже - пожилой мужчина. Как-то... не брачного возраста. Для Акима - юнец. Примерно такие же постоянно под венец лазают.

При таком подходе тема уговоров... где-то там... кого-то из тех... способствования, споспешествования и "личного авторитета искусного применения"... - полностью отпадает! Комиссионные - обнуляются! Похоже - можно серьёзно сэкономить.

Решать - здесь, сейчас, тебе. Решайся, дядя.

Урдур... крутится. Пытается аккуратно уклониться. Сказать просто "нет" - нарваться. "А, так ты родством со мной брезгуешь!". Последствия могут быть... разнообразно неприятные.

-- Благородныя господа! Мне лестно ваше предложение. Однако, как вы видите, я уже немолод и давно перешёл перевал своей жизни. Дни, отведённые мне Создателем на грешной земле, стремятся к концу, и вскоре, по воле Всевышнего, придёт мне время накрыться сырой землёй. Хорошо ли оставлять твою дочь, о благородный Аким, неутешной и беззащитной вдовицей?