Алексей Вязовский - Триумф Красной Звезды [CИ]

Чуть позже к нам присоединяются Джо Дассен со своим неизменным продюсером Жаком Пле и переводчиком. Дассен хорош… Сразу понятно, что в нем так восхищает женщин. Высокий, подтянутый, с аристократической выправкой и великолепными пышными волосами. Мужественное лицо с обаятельной улыбкой и богатой мимикой. В общении с нами он любезен, и в нем нет ни капли звездной заносчивости. Вот вроде и не красавец в прямом понимании этого слова, но и Сенчина, и девчонки не спускают с него восхищенных глаз. В нем без труда можно опознать успешного, состоятельного человека, привыкшего к комфорту, роскошным отелям и ресторанам. Читал, что он большой поклонник изысканных вин, гольфа, тенниса и горных лыж. Но курит он очень много, одна сигара буквально следует за другой, и это наводит меня на мысль, что вся его аристократическая невозмутимость всего лишь маска, за которой скрывается постоянный стресс и нервозность.

Сейчас Джо Дассен чрезвычайно популярен в СССР, телепередачи с его участием вызывают неизменный ажиотаж, а пластинки с записями невозможно достать. Пригласив его, организаторы попали в точку, более популярного французского певца в нашей стране сейчас нет. Правда, самая продвинутая советская молодежь предпочитает Дидье Маруани и его группу Space, их участие в концерте, посвященном открытию гостиницы с таким же названием, было бы более чем уместно. Но… разве молодежь кто-нибудь когда-нибудь спрашивает? Пожилой советской номенклатуре милее респектабельный Джо Дассен, поэтому в концерте участвует именно он. И за это родной партии спасибо, а то бы вживую его так ни разу в Союзе и не увидели.

Прощаемся ненадолго, отправляемся по своим гримеркам. Маркова и Клаймича постоянно отвлекают и дергают, у меня невольно создается впечатление, что к концерту здесь абсолютно ничего не готово. Прокол за проколом. То одно, то другое. То что-то со светом случилось, то со звуком. То какой-то софит навернулся, то придурошный электрик что-то с кабелем напутал. Тихо зверею и с ностальгией вспоминаю Уэмбли. Сцену, правда, украсили неплохо, и выглядит она вполне прилично, особенно на фоне здания гостиницы. В многочисленных зеркальных шарах самого разного размера отражается солнце, создавая атмосферу яркого праздника и поддерживая космическую тему. Простенько, но со вкусом. Вот вроде прекрасная погода, грандиозный концерт на свежем воздухе, но почему же ничего меня не радует? Почему на душе такая тоска? Может, потому, что все продолжает тихо разваливаться — заканчиваются отношения с Верой, с боксом, видимо, навсегда покончено, да и заграница для меня теперь надолго закрыта. Что будет дальше…?

Наконец, торжественная часть начинается. В окно гримерки вижу море людей, пришедших на концерт. Сидят на пластмассовых стульях только первые несколько рядов, где у нас расположились ВИП персоны. Все остальные стоят, но это, кажется, никого не смущает. Такой концерт — огромная редкость даже для столицы, и ради удовольствия увидеть любимых артистов, люди готовы многое вытерпеть. Тем более, что большинство строителей, возводивших гостиницу, иногородние, и для них такое мероприятие вообще в диковинку. Краткую, но прочувствованную речь произносит глава Москвы — Гришин, с ответной речью выступает кто-то из французского руководства. Много говорят о советско-французской дружбе, о многолетних крепких связях между двумя нашими странами, о стремительно развивающемся сотрудничестве в экономике и в культурной сфере. Зрители терпеливо слушают и даже с воодушевлением хлопают выступающим. Шум аплодисментов накатывает морским прибоем, и, отражаясь эхом от фасада гостиницы, выгнутого подковой, многократно усиливается.

Нас просят пройти на сцену. Сейчас с поздравлениями выступят космонавты, и на этом торжественная часть мероприятия закончится. Дальше начнется концерт, и первым номером вступаем мы, с «Травой у дома». Зрители, да и сами звездоплаватели в полном восторге, аплодируют нам так, что оглохнуть можно. Потом мы поем «Феличиту», «Почтальона», вандеровскую нетленку «I Just Called To Say I Love You» и «Sara Perche Ti Amo». И каждый раз шквал аплодисментов. От «всяких вольностей» типа «чересчур игривых» песен, фляков и лунной походки меня в ЦК убедительно попросили сегодня воздержаться. Все это разрешено исключительно для гастролей на Западе — экспортный вариант, так сказать. Представляю, каких моральных терзаний стоило цэковцам вообще разрешить нам исполнить итало- и англоязычные хиты в Москве. Ничего. Пережили как-то. Теперь вон сидят в первых рядах и довольно улыбаются, чуть ладоши себе не отбили. И французы тоже радостно лыбятся — наверное, до сих пор радуются, подсчитывая в уме, сколько они смогли сэкономить на нашем выступлении.