Дмитрий Хван - Ангарский сокол - Шаг в Аномалию. Ангарский Сокол. Между Балтикой и Амуром

Но вот группой молодых учёных под руководством кандидата физико-математических наук Николая Валентиновича Радека было установлено наличие у аномалии так называемого цикла активности. В институте лишь очень немногие знали, что стоит за исследованиями лаборатории Радека. Николай Валентинович не спешил раскрывать коллегам суть собственной работы, справедливо полагая, что результатом его исследований заинтересуются в Москве. Уже на следующий день после установленного наличия цикла некоторые выводы и предложения были отправлены по адресу, что был в своё время вызубрен Радеком.

Время шло, а гостей из столицы в Протвино всё ждали. Лишь в январе 2000 года в город прибыл кортеж из нескольких чёрных машин с тонированными стёклами. Николай Радек без лишней суеты сразу же позвонил домой, предупредив родных о том, что задержится на работе, повесил свой белый халат и, взяв папку с результатами многолетних исследований, отбыл в Москву. Через несколько часов, уже в столице, Николай лично докладывал о свойствах новоземельской аномалии и её цикле узкому кругу высших государственных чиновников и военных. Через некоторое время финансирование проекта было существенно увеличено, лабораторией было получено новейшее оборудование, на Новой Земле стали проводиться постоянные исследования. Над местом аномалии был выстроен ангар и подведены все коммуникации для комфортной работы учёных. Вскоре на основе протвинской лаборатории был образован НИИА. Институт расположился в Санкт-Петербурге, а возглавил его всё тот же профессор Радек. И теперь он ждал того дня, когда аномалия проснётся. Этой датой, рассчитанной Радеком на основе колебаний её контура, должно стать 22 июля 2008 года, день максимального расширения воронки. В этот день должна будет полностью подтвердиться его теория семнадцатилетнего цикла. Аномалия должна будет открыться, доказав правоту многолетних исследований учёного.

Мурманская область, Североморск. Июль 2008

Скромные занавески лениво колыхались от дуновения свежего прохладного ветерка, проникавшего в открытое окно тёмной однокомнатной хрущёвки. Вместе с ветерком в комнату залетали и звуки ночного города. Изредка гомонили подвыпившие гуляки, проносились машины и, доказывая приморское положение города, со стороны бухты доносились редкие гудки и тарахтение моторов. Город привычно засыпал, несмотря на висевшее над горизонтом солнце – полярный день был в самом разгаре. Собирался отойти ко сну и обитатель этой квартиры – Пётр Алексеевич Карпинский, мичман боевой части связи, БЧ-4, командир группы. Петр сейчас в отпуске, но отдыхает он не в Турции и даже не в ведомственных «Полярных зорях», а на старом, с потёртой обивкой диване, который в прошлом году забрал у родителей. Одним глазом он поглядывал на экран телевизора, сжимая в руке пустую пивную бутылку. Смотренный им уже раз сто старый добрый советский фильм, ещё и прерываемый через каждые десять минут порцией идиотских рекламных роликов, Петру невероятно наскучил. Поэтому, выключив голосящий на очередной рекламе телевизор, он прошлёпал в ванную, где честно попытался перед сном почистить зубы. Удавалось со скрипом, но надо себя заставлять, иначе чревато совсем разлениться.

– А, оставлю, пожалуй, я это неблагодарное дело на утро, – пробормотал Карпинский, с неодобрением поглядывая на своё отражение в зеркале.

Вот так, выгородив сам себя, он решил ложиться спать.

«Лучше бы ряженки взял, голова теперь с утра будет раскалываться», – сонно проморгало отражение, недовольное поведением хозяина.

Пётр снова завалился на диван и тут же уснул, сотрясая комнату громким раскатистым храпом. Поворочался во сне, пытаясь устроиться поудобнее. Раскладывать диван и, тем более, стелить бельё ему было откровенно лень. Собственно, после тройки бутылочек «Кольского тёмного» и плотного ночного ужина так всегда и бывает. Когда он всё так же беспокойно смотрел уже десятый сон, в тихую североморскую ночь, как в плохом кино, ворвался телефонный звонок. Треклятый аппарат трезвонил, не переставая.

«Вот чёрт! Ведь уже сто раз хотел заменить это старьё на новый аппарат, с мелодиями», – с тоской подумал Пётр, пытаясь прикрыть уши подушкой в надежде, что тот вскоре замолкнет.

Конечно же, звонили со службы. Это было ясно, как божий день. Кто ещё ему позвонит в такое время? Петру вообще редко кто звонил, разве что родители из Мурманска, закадыка Васька Новиков… да и, собственно, всё. С девушками пока как-то не складывалось. Какой-то Пётр был неуживчивый, как заявила крайняя из них. А телефон всё звонил, скоро уже и соседи начнут по батарее стучать. «Неврастеники же, их ещё в перестройку облучали агенты КГБ», – с усмешкой подумал Пётр и обречённо поднял трубку. Так и есть, голос звонившего принадлежал главному корабельному старшине. И плевать ему, что ты в отпуске, Карпинский!