Дмитрий Хван - Ангарский сокол - Шаг в Аномалию. Ангарский Сокол. Между Балтикой и Амуром

Дважды облетев лагерь экологов, Ми-8 совершил посадку на берегу полуострова. Прибывший из Белушки майор объявил группе нарушителей ультиматум – или они грузятся на пограничные катера и их отвозят на корабль, или они будут выдворены силой и в дальнейшем их ждёт судебное разбирательство за нарушение советского законодательства. В ответ разгорячённые алкоголем и подначиваемые советами кадровых разведчиков из своей группы экологи затеяли свару у вертолёта, освистав майора. Моряки, прибывшие с офицером, пытались мягко оттеснить буянившую публику от винтокрылой машины, но безуспешно. Несколько стоящих поодаль «экологов» довольно улыбались, наслаждаясь зрелищем. В конце концов наступила развязка конфликта. Кто-то из толпы кинул в сторону военных бутылку из-под шампанского и тяжёлое стекло точнёхонько врезалось в голову майора. Офицер, потеряв сознание, грузно осел на каменистую землю, придерживаемый одним из подчинённых, по его лицу потекли несколько струек крови. Моряки, синхронно щёлкнув затворами, открыли огонь в воздух – толпа ненадолго отхлынула, продолжая выкрикивать оскорбления в адрес военных. Советским воинам даже пришлось пустить в ход приклады, чтобы ретироваться самим и втащить раненого в вертолёт. «Василиса Прекрасная», как ласково называют свою машину вертолётчики, вскоре взмыла в воздух.

А пару часов спустя экипажи подошедших к полуострову пограничных катеров наблюдали сюрреалистическую картину. В лагере экологов происходило что-то непонятное: внезапно вырос высокий, на сколько хватало глаз, столб света, простреливший даже облака. После чего неожиданно всех поразила ослепительно белая вспышка, заставившая даже моряков в заливе зажмуриться и отвернуться, прикрыв ладонями глаза. Послышался громкий треск, схожий со звуком ломающихся деревьев. Ярко-белое свечение продолжалось в течение нескольких минут и затем, как внезапно появившись, внезапно и исчезло. Радировав на базу, катерники получили задание подойти к берегу и узнать, что произошло в лагере экологов. Сходить на берег им запретили.

Визуально обследовав берег, моряки передали в Белушку информацию о состоянии дел. В районе взрыва была повышенная температура воздуха, к тому же он был пропитан запахом серы, над головами раздавались щелчки. По берегу слепо бродили, спотыкаясь, обожжённые люди, одежда которых ещё дымилась. Многие сидели или лежали на земле, обхватив головы руками. К морякам, находившимся на открытых площадках катеров, долетали разноязыкие мольбы о помощи, стоны и крики боли ещё недавно торжествующих людей.

На борту подошедшего к полуострову МРК «Рассвет» бородатый мичман, ошарашено оглядывая берег в бинокль, проговорил окружавшим его матросам:

– Мужики, отсюда надо срочно уматывать! Тут работа для химиков, ещё схватим дозу, как в Чернобыле!

– Верно, мичман! Эти умалишённые, походу, взорвали какую-нибудь хрень из натовских арсеналов, – согласился старпом и хмуро посмотрел на небо, в котором до сих пор возникали небольшие всполохи да продолжался непонятный треск.

– А скоро умники с радио «Свобода» в этом обвинят нас, вот увидите! – добавил мичман.

Полярный день, как и ночь на широте Новой Земли длится долго, почти четыре месяца. Солнце не заходит за горизонт, и даже глубокой ночью светло, как днём. Сейчас, когда солнечный диск завис на небосклоне, а на часах было три ночи, к бывшему лагерю гринписовцев подошёл малый десантный катер. Аппарели опустились и на берег вышло два десятка человек из научно-исследовательской части в костюмах химической защиты. Едва они ступили на землю, к ним тут же начали подходить, подползать и тянуться люди в обгорелых одеждах, с обожжёнными руками и лицами, сгоревшими волосами. Многие слепо спотыкались и падали.

Старший группы майор Евдокимов вёл радиопереговоры с Рогачёво.

– Группа, каков уровень радиационного фона? – голос с едва заметной тревогой прозвучал в наушниках майора.

– В норме, база! – с облегчением выдохнул Евдокимов.

После Чернобыля ещё один возможный очаг заражения был бы дополнительным ударом по престижу страны. Да и обустраивать близ Рогачёво ангар для облучённых людей не хотелось. Теперь всех пострадавших нужно было эвакуировать в больницы новоземельских посёлков, а тяжёлых отправить в Мурманск.

Вскоре майор понял, почему люди падали – глаза всех без исключения гринписовцев невидяще смотрели перед собой. Находясь в эпицентре вспышки, они ослепли. После того, как медики приняли на борт всех экологов, Евдокимов с подчинёнными внимательно обследовали участок берега, где произошла трагедия. Медленно ступая по тёплой ещё земле, военные специалисты обошли несколько тел, буквально вплавленных в каменистый грунт.