Борис Батыршин - К повороту стоять! [СИ]

Огромное здание выходит на набережную между одиннадцатой и двенадцатой линиями Васильевского острова и тянулось по ним на весь квартал. Середину его составляет десятиколонный портик, поставленный на выступ первого этажа; справа и слева, в крыльях — две башни. Центр фасада увенчан цилиндрической будкой астрономической обсерватории, обшитой поверх железа наструганными досками, что изрядно портит парадный облик здания.

Трое молодых людей, прогуливавшихся вдоль парапета, отсекавшего набережную от серых даже под голубеньким весенним небом, вод Невы, не замечали ни колонн, ни уродливой будки обсерватории. За годы учебы в Морском Корпусе все это стало привычным, как ветер с Финского залива, напитывавший столичный воздух сыростью.

Прохожие тоже не замечали новенькие, с иголочки, мичманские сюртуки троицы. Эка невидаль — мичмана! Кому ж еще тут ходить? В апреле 1877-го от Рождества Христова года, как и во всякий другой год, гардемарины столичного Морского Корпуса выпускаются во флот мичманами — вот как эти трое, только что примерившие свои первые офицерские мундиры.

— Не могу согласиться с вашей, друг мой, непреклонностью. — говорил тот, что шел в середине, высокий, худощавый, с несуразно длинными ногами, что придавало ему сходство журавлем. Длинный нос и бледное, густо усыпанное веснушками лицо довершало комический облик его обладателя.

Тот, что справа был на полголовы ниже своего товарища и облик имел не столь комичный. Самая заурядная внешность, способная, впрочем, привлекать петербургских барышень: стройная, выработанная корпусной муштрой осанка. Фуражку молодой человек нес в руке, открыв волосы невскому ветру.

— Барахтаться в Маркизовой луже, когда можно отправиться в океан — нет, это в голове не укладывается! — продолжал меж тем долговязый. — Или вам здешние воды не надоели во время летних практических плаваний?

Ответа он не дождался. К чему слова, если все давно переговорено? С тех самых пор, когда они, три будущих мичмана, а тогда еще гардемарины выпускного класса Морского Корпуса, забеспокоились о первом месте службы.

В таком деле ничего нет лучше надежных связей в высшем столичном свете либо в коридорах под шпицем. Но не каждому привалит такое счастье; из всей троицы лишь один — тот самый, голенастый, записанный в корпусной ведомости как барон Карл-Густав Греве (для друзей Карлуша), сын остзейского барона и обер-камергера императорского двора, мог им похвастать чем-то подобным. Двум другим, Сереже Казанкову и Венечке Остелецкому, невысокому, крепко сбитому живчику, чья жизнерадостность и румяные девичьи щеки являли разительный контраст с журавлиным обликом Греве, оставалось надеяться только на себя. По давней корпусной традиции первые по результатам экзаменов выпускники могли выбирать место службы.

Не имея высоких связей, оба они, и Казанков и Остелецкий, в табелях имели превосходные баллы. Это, а еще два месяца зубрежки перед экзаменами — и готово дело, третья и шестая строки заветного списка! Остелецкий, долго не раздумывая, попросился на Черное море, Сережа Казанков предпочел остаться на Балтике, выбрав вакансию в дивизионе башенных броненосных лодок. Долговязый Греве, узнав об этом, не поверил своим ушам. А убедившись, что розыгрышем здесь и не пахнет, принялся отговаривать приятеля — пока не поздно, пока приказ о назначении не прошел по инстанциям и можно еще попытаться что-нибудь переиначить!

Барон старался напрасно — Казанков был непреклонен, и Греве оставалось лишь брюзжать.

— Решительно не понимаю! — барон для убедительности помотал рыжей остзейской шевелюрой. — Законопатить себя на древнее корыто, когда можно попасть на свеженький, с иголочки, клипер или броненосный фрегат! Признайтесь честно, Серж, вы не склонны к самоистязанию, как последователи маркиза де Сада? Тогда — могу понять…

— Зато вы, барон, своего не упустили. — лениво отозвался Остелецкий, которому надоело в сотый раз выслушивать одни и те же язвительные сентенции. — Вот что значит связи в свете: раз-два и в дамках, и готово место вахтенного офицера на клипере «Крейсер», да еще и с путешествием за казенный счет перед вступлением в должность! «Крейсер»-то сейчас в заграничном плавании, с эскадрой адмирала Бутакова…