Константин Кураленя: Шаман-гора

«Кадры решают всё» — этот лозунг актуален и в наши дни.

Рядом с временным посёлком начали строить общежития для встречи всесоюзных комсомольско-молодёжных отрядов из Украины, Белоруссии, Воронежа и других мест Советского Союза.

Вроде бы дела заворачиваются серьёзные. Лишь бы не сглазить.

Три месяца прошло, как уехала моя мимолётная знакомая Юля, а сердце нет-нет да и ёкнет в каком-то неясном томлении.

Стараюсь гнать прочь эти крамольные мысли. Но такова человеческая природа. Чем больше мы стараемся о чём-то не думать, тем услужливей наша память вытаскивает из глубин подсознания приятные воспоминания. И тут ещё весна. Потекли ручьи. Природа требует своего. Даже щепка и та наплывает на щепку. А что говорить о нас, грешных. Первым поддался зову природы наш семьянин. Он даже похудел и изменился в лице. Теперь я частенько ночую один.

На дворе апрель. На улице льёт дождь. Сидим в бытовке и травим анекдоты, а жизнь подбрасывает нам свои. Открывается дверь, и входит прораб. Саня Гранат просит его заказать фанеру на отделку веранд.

— А у вас разве ничего не осталось? — недоумевает тот.

— Да там остались слёзы. Даже на одну квартиру не хватит.

— Ну, вы как-нибудь поэкономнее. Листы ведь толстые. Может быть, их стоит расщеплять?

Саня поперхнулся на полуслове. Мы выжидающе притихли.

— Расщеплять, говорите? А вы пробовали? Да мне проще атом расщепить, — взорвался он.

Мы деликатно отвернулись в сторону, а особо смешливые выскочили из бытовки вон. И уже на улице дали волю своему хохоту.

Прораб не стал накалять обстановку и поспешил удалиться.

Саня постепенно успокоился и говорит: — Ну, как вот работать? Позавчера подхожу к нему и говорю, что пора бы стропы поменять. Эти все поскручивало и перегнуло.

Да и по технике безопасности на таких работать нельзя. И знаете, что он мне ответил?

Не дожидаясь нашей реакции, продолжил: — А вы их кувалдой поправьте, — говорит.

— А ты ему что? — поинтересовался Шалашов Андрей.

— Ну, если только на вашей спине, говорю, то с удовольствием. Я что-то не пойму, мужики, их что там, в институтах, только марксизму-ленинизму учат, а до специальности они своим умом должны доходить?

— Да нет, в институтах учат неплохо. Просто он, наверное, постоянно всё у соседей списывал. А здесь-то не спишешь. Здесь своей головой думать надо, — слегка заикаясь, пояснил Дробнов Эдик.

— О чём вы говорите? Вон Палыча возьмите. Человек на своём месте. Тот туфту загонять не станет, — заступился за руководящий состав Нестеренко.

— Ну, ты загнул: Палыч… Палыч человек, он в строительстве собаку съел. Если бы не такие, как он, то мы бы давно в полном анусе были, — поддержал всеобщее мнение о старшем прорабе Дьяченко бригадир.

— Если говорить честно, то неплохих руководителей хватает.

Просто мера ответственности разная, — встрял я в общую дискуссию о человеке на своём месте. — Если я совершу брак, то это будет небольшое по своим масштабам происшествие. И брак можно будет легко исправить. А если брак совершит руководитель? То брак совершит целый участок или даже вся стройка.

— Возможно, ты и прав, но всё равно не хрен за них заступаться. Ты забыл, сколько они нашей крови выпили? — прервал меня Саня. — Мы пролетариат, и пускай они обеспечат нам нормальные условия труда. Это их работа. А каждый получает деньги за проделанную им работу.

— А я и не заступаюсь, просто каждый судит со своей колокольни.

— Ладно, орлы, хватит дискуссий. Вон и дождь кончился, пошли вкалывать, — прекратил прения Саня.

Ну что ж, вкалывать так вкалывать. Это дело для нас привычное.

Наконец-то пришла долгожданная весна. На Амуре вдоль берегов появились первые промоины. Дни стоят по-летнему жаркие.

Наша бригада кроет шифером крыши на жилых коттеджах. Ещё не кончился апрель, а мы все уже чёрные словно негры. Говорят, что ранний загар самый полезный. Только неизвестно для чего.

С крыши коттеджа хорошо видно местную достопримечательность и загадку природы — Шаман-гору. Она находится на противоположной стороне Амура. Но это местное название, а понаучному она называется Амурские столбы. На вершине сопки стоят вековые каменные исполины. Не знаю, какова высота этих скал, но растущие у их подножия деревья издалека кажутся травой. Неизвестно, сколько столетий взирают они свысока на лежащую перед ними тайгу. На плавно несущий свои мутные воды красавец Амур. Какие тайны и загадки истории хранят они в своём неприступном молчании? Что бы они поведали нам, если бы смогли заговорить?