Виктор Перестукин - Последний довод главковерха [СИ]

— А хутор-от какой? Ну, чагось замолчал? Вертаются бандюки, или шо?

— Нет, эти стервятники драные решили привал устроить, и как раз возле нашего минированного кострища.

— Онож и понятно, тот костер как чирей на заднице, ежель где и становится, так околь него, я б и сам тожа там встал. Поджигают?

— Горит уже вовсю, там же сушняк навален… Как думаешь, рванет или нет?

— Эт бабка надвое ворожила. Уж кака судьбина у гарных хлопцев, от нее не сбежишь… Что?

Я молчал, дожидаясь, когда звук от взрыва дойдет до ушей Назара, но не особо громкий хлопок не выделялся на фоне не стихающей несколько суток канонады. Никто из беженцев на телеге, прислушивавшихся к нашей беседе, даже не вздрогнул, тем не менее, чуткий слух пограничника уловил его.

— Наша мина? Ну, как оно там?

— Наша, наша. Хорошо там все, как полагается. — Я подавил внезапный позыв к рвоте.

— Ты толком говори, чавось да как…

— Да нечего говорить, интересно, так сбегай! — Уже психанул я. — Не сидели они вокруг, а рядом стояли толпой. Двое раненых, им из-за других попало слабее, но и они не жильцы, а уж остальные… Короче, как говорил мой знакомый, рассказывая об автомобильной аварии, «мясево». — Я прикрыл рот ладонью.

— Мясево?

— Именно мясево.

— Получается, бой завершен за полным истреблением неприятеля? — Сформулировал Евгений Петрович.

— Да не совсем, там во время перестрелки один герой прямо на меня выскочил, а потом в сторону убежал… Сейчас посмотрю, где он там… А нет, тоже сидит под дубом, готовый. Видимо, я в него все же попал.

— Это не Вы, молодой человек, а я, — снял с моей души груз убийства ветеран трех войн, — как он вскочил…

— И я в него стреляла! — Оспорила принадлежность не снятого скальпа Павка.

— Будет вам, я тож в него пальнул, сам он и есть виноватый, все лежат, так и ты не прыгай, бегущим да стоящим все пули. — Подытожил Назар. — Так чегой, ты Авангард, про хутор рассказывал?

— Сейчас лес кончается, выезжаем в степь. Через километр небольшой хуторок, три жилых дома, хоз постройки, через хутор полевая дорога запад-восток, движения особого нет, так, две телеги катятся с запада.

— Что за народ на хуторе? Живет кто?

— Женщины, дети. Из мужчин двое подростков и крепкий дед. Оружия на виду нет.

— В округе посмотри, можа мужики косят где, али гребут?

— Есть такие, но это подальше, и скорее всего они с дальних хуторов, а не с нашего. Ты бы лучше, Назар, прикрыл стволы шинелькой, нечего хуторян зря оружием пугать.

— Ты не за мной следи, а за хутором и дорогой. Про эти, что ли телеги ты говорил? Мужики, что на них, не с нашего ли хутора?

Мы въезжали в хутор со стороны степи, одновременно по дороге к нему приближались упомянутые мною ранее гужевые повозки.

— Черт!

— Чавой там опять?

— У мужиков три винтовки на четверых, а в задней телеге двое связанных красноармейцев!

— Авдотья, правь к тому сараю, и останови телегу за ним! Давайте, женщины, к плетню и лечь на землю! За Мишкой смотрите!

— Назар, телеги остановились, и двое с винтовками идут сюда, к нам!

— Пусть идут, я их встречу из автомата. Павка, Евгений Петрович, давайте тожа к женщинам, неча вам здеся делать. Да не спорьте, некогда!

Я бы и сам дернул к женщинам, но выбирать не приходилось, надо было оставаться на огневой позиции. Без оружия в руках, и не собираясь стрелять.

— Назар, тридцать метров!

— Не боись, Авангард, сейчас сделаем.

Дотянувшись до длинных ремней управления, он слегка тронул лошадь, поставив ее боком к дороге, передернул затвор немецкого автомата и с головой накрылся шинелью.

— Выходят! — Просигналил я в последний раз. Бандиты не особо осторожничали, не обходили угол издалека, а прямо выскочили перед телегой. Под пули назарова автомата. Одна короткая очередь в упор, и все было кончено.

— Как там другие? — Назар сел в телеге.

— Бросили телеги посреди дороги, к дому побежали.

— Вот еще печаль, запаришься выковыривать их оттудова. Одна винтовка у них, говоришь?

— Да, и они проскочили мимо дома на поле. За копешкой присели, выглядывают.

— За копешкой? А ну-ка!

Поменяв автомат на винтовку, Назар тронул лошадь, разворачивая ее, и выехал из-за сарая назад в степь. Евгений Петрович и Павка тут же присоединились к нему, и уже не прогоняемые командиром, вооружившись винтовками, присели рядом для стрельбы с колена.

— Вон за той, с плоским верхом, еще жердь с боку привалена. — Указал я особые приметы временного убежища бандитов. — Стреляйте сквозь копну, в нижнюю часть с правой стороны.