Виктор Перестукин - Последний довод главковерха [СИ]

Приложился к прицелу… Вот зараза! Дистанция подходящая, но небольшой бугор передо мной мешает выстрелу, скрывая нижние части фигур. Плечи и головы видны, а все что ниже скрыто от пули. Приподняться? Я физически не сумею, да это просто глупо. Меня вдруг затрясло от внезапно расстроившихся планов, такая ерунда совершенно сбила с толку. Лежу и тупо пялюсь на приближающихся бандитов, дожидаясь пока их тела, постепенно поднимающиеся вверх, не покажутся так, как я рассчитывал. Уже отчетливо слышны их негромкие голоса, пятьдесят метров…

Бах! Хоть я и упирал приклад в здоровое плечо, отдача так потрясла все тело, что я на несколько секунд потерял не только зрение, и верхнее, и обычное, но и сознание. Ну, почти. В глазах потемнело, и в затылке мозги часто и больно закололо раскаленными иглами. Я со стоном уткнул лицо в землю, а когда поднял его снова, то никого не увидел. Ага, как и предсказывал Назар, никто не шел на меня в атаку, бандиты залегли, и теперь стрелять мне не в кого, я их элементарно не вижу. Нормальную же позицию выбрал мне хренов командир. Только слушай себе, как слева, со стороны Назара со спутниками щелкают редкие выстрелы. В ответ из-за бугорка, кстати, лишь громкие стоны и вскрики. Я отпихнул бесполезную трехлинейку, и приложился к мелкашке. И вовремя!

Из-за бугра, заслоняющего мне обзор, вскочил на ноги молодой мужичок, весь какой-то всклокоченный и безумный, и бросился в мою сторону. Я, почти не целясь, выстрелил в него, и, конечно, промазал. Мужик шарахнулся от моего выстрела, выронил свою винтовку, заполошено метнулся влево от меня, в сторону Назара, но услышав выстрел и оттуда, развернулся и бросился бежать уже вправо, удаляясь от засады. Я поспешно зарядил мелкашку, но только беспомощно смотрел вслед, как он удаляется, петляя между деревьями. Чтобы еще стрелять в него, мне нужно было разворачиваться всем телом, на что я не был способен. Ну, и хрен на него, пусть себе бегает.

Я глубоко вздохнул, успокаиваясь и включая верхнее зрение. За то время, пока я страдал и стрелял, бандиты успели расползтись, покинув место боя, где на карачках, где ползком, и теперь основная группа, пригибаясь, уходила назад, по своему следу. На поляне же осталось лежать шестеро убитых и раненых, причем последних как раз сейчас Назар добивал, хладнокровно и старательно выцеливая.

— Авангард! Не уснул? Как там диспозиция? — Драл глотку бравый пограничник.

— Враг полностью разгромлен и в панике разбежался, товарищ генерал! — В тон откликнулся я. — Собрались в кучу и уходят, совсем уходят.

— Не генерал, а сержант, энто, брат, немало, не кажнему дано, и заслужить надоть! — Ворчал довольный Назар, и продолжил командовать:

— Евгений Петрович! Собрать трофеи с поля сражения! Павка! Дуй за Авдотьей, давай ее с телегой сюды, боевую тревогу отменили!

— Назар, а как мой первый выстрел? — Решил уточнить я подробности завязки боя, когда нас с ним снова загрузили в телегу, и мы продолжили путь. На передке оживленное обсуждение произошедшего боестолкновения, Евгений Петрович степенно, а Павка возбужденно делятся впечатлениями, Мишка переводит завистливый взгляд с одного на другую, женщины ахают.

— А? — Голова Назара занята совсем другим, он суетится, насколько позволяют раненые ноги, в третий раз пересчитывая трофейные винтовки и патроны к ним, перекладывает с места на место пистолет и автомат.

— Да как тебе сказать, попал ты, конешна, токмо понизу, двоих зацепил капитально, а третьего чуток. Хорошо, а на полметра выше, было б как раз. Выходит, неуд тебе по огневой подготовке, товарищ Лапушкин, не обессудь!

— Винтовка не его, и кто знает, как она пристреляна. Вполне может быть мушка сбита, никто же не проверял. — Выступил моим адвокатом повернувшийся к нам Евгений Петрович.

— Да нет, почему же, я попал, куда целил. Что для преследователей хуже — трупы, которые можно просто оставить до завершения погони, или тяжелораненые, которыми нужно заниматься немедленно, перевязывать и выносить? Поэтому я и стрелял, чтобы ранить. — Объяснял я элементарные для каждого читателя попаданческой литературы вещи.

— Эко ты завернул! А про то не подумал, что бечь-то им за нами уж и не надобно, мы и так не уходили. А раненые могут и лежа в нас стрелять! Мне ж их потом достреливать пришлось, голова садовая! Ты, в другорядь, прежде чем делать, с людьми посоветуйся, а сейчас ручей ищи, глухаря купать пора, да и нам не грех.

— С ручьем напряг, зато есть хутор. Хутор тебя устроит?